Спутниковый телеканал RTV-international — осколок медиаимперии Владимира Гусинского. Телекомпания «Эхо-ТВ» — осколок НТВ, который сохранил бывший энтэвэшник Андрей Норкин. Сейчас оба осколка работают вместе на западного русскоязычного зрителя. У себя на родине телеканал можно увидеть, только вооружившись спутниковой тарелкой. Она, если повезет, ловит тот сигнал, который идет на Израиль. Поэтому новый фильм телекомпании «Эхо-ТВ» «Товарищ президент», посвященный Владимиру Путину, массовый зритель в России увидит едва ли.

Накануне европейской премьеры фильма (в США его уже показали) корреспондент «МН» встретился с режиссерами документальной картины Павлом ШИРОВЫМ (П. Ш.) и Василием БЕРЕЗОЙ (В. Б.).

— Создание произведений о президенте уже можно назвать словом «путиниада». С какой целью вы присоединились к этому процессу?

В. Б.: — Идея родилась после прошлогодних выборов в Госдуму. Возник вопрос: «А почему выборы состоялись так, а не иначе?»

П. Ш.: — В результате работы над темой все постепенно персонифицировалось в Путине. За последние годы этот человек стал не просто самым популярным человеком в России, он стал символом.

— То есть вы до сих пор ищете ответ на вопрос «Кто такой мистер Путин?»

П. Ш.: — В какой-то степени — да. Заметьте, мы до сих пор ничего не знаем о Путине, как не знали в 1999 году. Мы не знаем, например, его политических взглядов, мы не знаем его программы и чего он хочет. Его послания к Федеральному собранию — набор благих пожеланий: «Нужно сделать хорошо, чтобы не было плохо». Вспомните предвыборную кампанию 2000 года. Тогда было примерно ясно, что предлагает нам Зюганов. Примерно понятно, что предлагает Явлинский. И абсолютно непонятно, что предлагает Путин.

Тем не менее люди отдают свои голоса Путину. Почему? Потому что у каждого из нас в голове сформировался свой Путин. Кто-то видит в нем человека, который вернет молодость. Кто-то видит человека, который вот такими методами хочет сделать из России великую развитую державу. Кто-то видит отца родного, который все даст, как это принято у нас в стране.

Сергей Доренко, тележурналист:

— В отсутствие общества мы становимся теленацией. Как я могу быть сопричастен к тому, что делает Путин? Могу только пойти и включить телевизор. Значит, я наблюдаю только телепрезидента. У меня никакого другого президента нет. У меня есть только Телепутин. И так у каждого из нас. И этот Телепутин интересен — он нам нравится, он дает ощущение покоя.

Андрей Пионтковский, политолог:

— Давайте будем объективны. Путин — искренний патриот России. Но он искренне убежден, что будущее России, ее модернизация могут быть обусловлены жесткими средствами авторитарного правления.

— Почему фильм появился именно сейчас, а не, допустим, перед выборами президента?

П. Ш.: — Наш фильм — авторское кино и ни в коем случае не провокация или бизнес-проект.

В. Б.: — Когда мы в январе начинали делать фильм, было принято решение, что он выйдет в день инаугурации Путина на второй срок. Однако из-за технических проблем мы не успели. Лично для меня этот фильм был способом самовыражения.

П. Ш.: — Мы не претендуем на то, что это самая объективная картина России. Это наш собственный взгляд на Путина, на события, на страну — не учебник истории, а собрание документов, составленных в определенном порядке. Там нет вымысла. Все это было.

— Фильм достаточно затянут: две серии по 50 минут. Нельзя было объединить две серии в одну?

П. Ш.: — Не получилось. Во-первых, существует телевизионный формат: серия не должна быть больше 52 минут. Во-вторых, есть два исторических этапа — до весны 2000 года и после. И для нашей страны, и для Путина — два совершенно разных куска. Поэтому — две серии. В первой мы показываем путь Владимира Путина от окончания университета до первой инаугурации. Во второй части рассказываем уже о том, что произошло во время первого путинского срока.

Борис Вишневский, публицист, автор «МН»:

— Есть легенда: когда Собчак проиграл выборы, Яковлев просил Путина остаться, а тот с негодованием отказался. Все это ерунда. Через два дня после того, как Яковлев стал губернатором, я по каким-то делам был в Смольном. Встречаю там Яковлева. Стоим, разговариваем. Подходит какой-то чиновник: «Владимир Анатольевич, там Путин приехал, сидит и ждет, что вы насчет него решите». Я навсегда запомнил, что ответил Яковлев. Он побагровел и сказал: «Чтоб завтра духу этого п…ка не было». Если бы этого не произошло, думаю, что президентом он никогда бы не стал.

— Для кого ваш фильм? Те, кто смотрит RTVi за рубежом, могут многое не понять, а объяснениями вы себя не утруждаете.

П. Ш.: — Безусловно, фильм рассчитан на подготовленную российскую аудиторию. Мы его делали прежде всего для себя — ну и для RTVi, конечно, тоже.

— Вы знаете телеканал, который может показать «Товарища президента»?

П. Ш.: — Нет, не знаю. Но все же мы надеемся, что в России его увидят. Существуют региональные каналы. Россия — страна большая…

— В «Товарище президенте» вы интервьюируете различных людей, многие из которых, мягко говоря, не лояльны к нынешнему президенту: Березовский, Доренко, Закаев, Калугин…

В. Б.: — Этим мы не пытались сказать, что Путин плохой или хороший. Мы не хотели быть ни за Путина, ни против него. Мы только показали ряд событий.

П. Ш.: — Я бы не сказал, что, например, Виталий Коротич, бывший редактор «Огонька», находится в оппозиции. Мы пригласили его, скорее, как человека из начала девяностых. Точно так же и с Александром Яковлевым. Да и Руслан Аушев в оппозиции весьма условной. А, допустим, Закаев в фильме появился ради одной фразы про «Норд-Ост», в которой он признает, что здание Театрального центра на Дубровке действительно захватили чеченцы.

Заметьте, отношение всех присутствующих в фильме к Путину однозначно: он Президент России, никто не подвергает сомнению его легитимность, его право занимать этот пост. Никто не говорит: «Он плохой». Они лишь оценивают его действия — и имеют на это право. Равно как и мы.

— Как появилось название «Товарищ президент»?

В. Б.: — Назрело само собой. Путин формировался, когда все были товарищами. Это слово и сейчас витает в воздухе.

— У вас в фильме — тоже. Вы сравниваете Путина то с Брежневым, то с Андроповым…

П. Ш.: — Обращение «товарищ президент» по отношению к Путину звучит очень органично. Представьте, смогли бы вы так обратиться к Ельцину? При этом мы не говорим, что слово «товарищ» имеет негативную окраску.

— В вашем фильме, пожалуй, приобретает.

П. Ш.: — Мы просто придерживались фактов.

— Факты можно подобрать разные. Пригласили бы кого-нибудь из «ЕР»…

П. Ш.: — По этому поводу в фильме хорошо сказал Генри Резник: за последние четыре года «булка стала вроде как бы больше», экономика наладилась. Когда мы это услышали, для нас ключевым словом стала не «булка» и не «больше», а «вроде как бы». Потому что действительно так и есть у нас «вроде как бы где-то». Послушайте пропутинских экспертов. Если отсеять словесную шелуху, то в сухом остатке будет то самое «вроде как бы где-то». Никаких реальных улучшений в стране не произошло. Я согласен с Борисом Немцовым, который в нашем фильме говорит очень важную вещь: люди в России не чувствуют связи между своим карманом и свободой и демократией.

— Есть ощущение, что, сняв фильм, вы ответили на вопрос «Who is Mr. Putin?»?

В. Б.: — Честно говоря, в процессе съемки я стал относиться к нему гораздо лучше. Путин — это социальный заказ, на Путина есть спрос, и он этот спрос прекрасно удовлетворяет.

Ростислав Вылегжанин

«МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ»

№25 за 2004 год (09.07.2004)

"МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"