Теория о том, что страны, богатые сырьевыми ресурсами, неизменно получают «фору» в гонке за процветание, не подтверждается опытом. Как показывает история, именно страны со сравнительно скудными природными богатствами развиваются быстрее, в результате чего экономисты даже сформулировали термин «сырьевое проклятие».

Большинство людей считают, что природные ресурсы — это национальное богатство страны. Плодородные почвы и обильные запасы полезных ископаемых рассматриваются как некий «дар природы», способный обеспечить народу процветание. Кроме того, само их наличие дает стране преимущества в области торговли, ведь на продукты питания, древесину, металлы и энергоносители всегда есть спрос. Даже сегодня во многих странах не допускается частное владение природными ресурсами, хотя этот запрет и не распространяется на их эксплуатацию частными лицами. Именно такое положение существует в России, где нефть и минеральное сырье по-прежнему остаются в руках государства, но частные компании получают лицензии (их сроки варьируются) на их добычу и коммерческое использование.

Однако теория о том, что страны, богатые сырьевыми ресурсами, неизменно получают «фору» в гонке за процветание, не подтверждается опытом. Как показывает история, именно страны со сравнительно скудными природными богатствами развиваются быстрее, в результате чего экономисты даже сформулировали термин «сырьевое проклятие». К примеру, в Великобритании, которая первой осуществила промышленную революцию, имелись обильные запасы угля и железной руды, но этим список ее природных богатств, по сути, и ограничивался.

Если оглянуться на современную эпоху, то мы также увидим, что страны Восточной Азии, где произошло «экономическое чудо», относительно небогаты, а то и вовсе бедны природными ресурсами. Самым ярким примером в этом смысле является Гонконг, расположенный в буквальном смысле на скале у китайского побережья, но и Япония — пионер «экономического чуда», тоже обделена сырьевыми богатствами. Впечатляющий экономический рост в странах Восточной Азии подпитывался экспортом трудоемкой промышленной продукции, а не сырьевых товаров. Как показывают цифры реального ВВП на душу населения, в 1960-1990 гг. темпы экономического роста в развивающихся странах со скудными природными ресурсами в два-три раза превышали аналогичные показатели для стран, где сырье имеется в изобилии. А Нигерия и Венесуэла могут послужить наглядным примером того, что нефтяные богатства вообще могут привести страну к разорению.

Почему это происходит? Причины объясняет Мартин Вулф (Martin Wolf) в своей недавно вышедшей крайне интересной книге.

Природные ресурсы оказывают разлагающее воздействие на политический процесс, превращая его в борьбу за контроль над сырьевыми доходами. Именно так обстоит дело во многих странах Латинской Америки и Экваториальной Африки. Сырьевой экспорт оказывает дестабилизирующее воздействие на внешнюю торговлю страны, ведь цены на сырье и сельскохозяйственную продукцию подвержены значительным колебаниям. Он также способствует поддержанию реального валютного курса на высоком уровне, что препятствует развитию конкурентоспособной обрабатывающей промышленности.

И наоборот, страна, экспортирующая промышленные товары, с меньшей вероятностью испытает воздействие протекционистских мер. Кроме того, развитие обрабатывающей промышленности — это естественный путь наверх по лестнице конкурентоспособности, тогда как странам, специализирующимся на сырьевом экспорте, труднее переходить на продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Все это приводит нас к главному выводу — страны, бедные природными ресурсами, имеют больше стимулов для развития «человеческого капитала», институтов и методов рыночной экономики. Производство товаров требует, и порождает, более высокую квалификацию, чем их добыча, и способствует дальнейшему совершенствованию технологических навыков.

Может ли Россия избежать «сырьевого проклятия»? В принципе, советская власть справедливо связывала развитие страны с производством, а не сырьевыми ресурсами. Однако осуществлявшаяся в те годы стратегия развития была призвана служить потребностям самой же советской командной экономики, а не мирового рынка. Результатом стали трагические просчеты с точки зрения направленности промышленного развития, отбросившие постсоветскую Россию назад — к опоре на сырьевую базу. Сегодня у нее появился еще один шанс для сбалансированного развития экономики.

В этом смысле Россия имеет два преимущества по сравнению с другими странами, богатыми сырьем. Во-первых, Кремль уже не находится под контролем олигархов. Хотя бы этого — как недвусмысленно показывает процесс против «ЮКОСа» — нынешним властям удалось добиться. В результате возникает шанс избежать разрушительного курса на перераспределение доходов, характерного для большинства богатых природными ресурсами стран, где политический маятник колеблется между властью коррумпированных землевладельцев и народными восстаниями против них.

Во-вторых, от коммунистической эпохи страна унаследовала такой важный фактор, как высокий уровень научно-технического образования. Задача состоит в том, чтобы использовать этот человеческий капитал для производства товаров и услуг, пользующихся спросом на мировом рынке. Именно в этом состояла суть выступления министра экономики Германа Грефа на очередной ежегодной конференции, проведенной в Москве группой «Ренессанс Капитал» (она состоялась в июне). Если это удастся осуществить, то я не вижу никаких причин, мешающих России последовать по тому же пути экономического развития, что и западным странам.

Роберт Скидельский (Robert Skidelsky)

The Wall Street Journal 06 июля 2004

ИноСМИ.Ru

06 июля 2004, 14:11

ИноСМИ.Ru

*