Блондинки, ведущие «красивую жизнь» вместе с представителями хвастливой московской элиты — миллиардерами и банкирами — отличаются от наших «стильных девчонок» лишь в одном — они любят хорошо поесть.

Ульяна Цейтлина, первая светская красотка Москвы — обладательница длинных-предлинных ног, внешности Пэрис Хилтон (Paris Hilton), большого старого дома в самом фешенебельном пригороде Москвы и загадочной репутации. Высшее общество «новых русских» слегка смущает вопрос: каким образом Ульяне удается поддерживать этот феноменальный образ жизни — с роскошным домом, забитым диванами из светлой кожи и антикварными канделябрами, привычкой к декадентским вечеринкам, пристрастием к шампанскому и экстравагантным ресторанам. По этому поводу Ульяна может сказать одно: по ее мнению, московской светской красавице нужно тратить примерно по 1000 долларов в день, просто чтобы свести концы с концами.

Ее лучшая подруга Ксения — дочь бывшего мэра Санкт-Петербурга. Тоже блондинка, тоже красавица, тоже «стильная девчонка» — впрочем, шепчутся о ней куда меньше (состояние ее семьи не оставляет повода для сплетен) — Ксения не отстает от Ульяны в погоне за бесконечными удовольствиями.

Ульяна с ее репутацией и Ксения с ее связями воплощают собой московскую ресторанную тусовку — декадентскую и блестящую. Пятнадцать лет существования свободного рынка породили яркий и отталкивающий одновременно, богатый до неприличия высший класс москвичей, одержимый страстью к красивой жизни — и еде. «Новые русские» — это бизнесмены и госчиновники, модельеры и торговцы «ювелиркой», актеры и поп-звезды, а также их подружки: блестящие и холеные светские красавицы вроде Ульяны и Ксении.

Именно на них рассчитаны московские кафе и рестораны нового поколения (бары считаются «заповедником» для россиян из низших классов, наливающихся дешевой водкой). Начиная примерно с девяти вечера они кочуют из одного модного заведения в другое в сопровождении многочисленных охранников (последняя тенденция в области безопасности в Москве состоит в том, чтобы нанимать для охраны милиционеров, свободных от дежурства, которые возят вас по городу на служебных машинах), едят все, что капризная московская мода предписывает есть именно в этот вечер именно в этом месте, и позируют для фотографов из разделов светской хроники.

В этот вечер все шикарные «новые русские» отправляются в арт-галерею и ресторан «Дача» в Обловке [так в тексте. На самом деле «Дача» находится в Жуковке — прим. перев.], том самом пригороде, где живет Ульяна (этаком московском аналоге Хэмптона). Сегодня — последний четверг мая, и владелец «Дачи» Александр Соркин, удачливый ресторатор и известный плейбой, устраивает ежегодную гулянку, чтобы отметить открытие летней веранды галереи «Дача». Приглашены все, кто красив, или богат, или сочетает оба эти качества.

Ульяна и Ксения сопровождают Майки, нью-йоркца, который выглядит слегка растерянно и говорит: «Боюсь, я вообще ничем не занимаюсь. С этим у меня проблемы». Майки очень нравится Москва. Он считает ее самым веселым городом на земле. Любовница Майки — еще одна из близких подруг Ульяны, но сейчас она испарилась на его машине, и это его немного печалит. «Да мне просто. . хотелось бы мой пиджак получить назад», — говорит он несколько озадаченно.

«Сначала они забирают твою машину, затем разбивают тебе сердце. . «, — нараспев произносит Ульяна по-английски с американским акцентом. «Не волнуйся, Майки, у такого красавчика как ты в Москве всегда будет все о»кей», — хихикает Ксения, грызя, «как крестьянка», семечки, припрятанные в сатиновом кармане ее сшитой на заказ короткой кожаной куртки.

Все подъезды к галерее «Дача» забиты припаркованными в два ряда автомобилями. «Бентли» и «Даймлеры», «Ягуары» и «Мерсы» с затемненными стеклами и дремлющими водителями, заполнившие обочины, сильно мешают движению. «Здесь нет дорожной полиции, ограничений парковки, и россияне паркуются, где хотят, — объясняет Мария Лобанова, пиарщица, журналистка, организатор светских мероприятий и законодательница московского «стиля». — Всегда можно сказать, какие рестораны в Москве самые популярные — просто посмотрите, где образовалась пробка».

Александр Соркин ждет сразу за заслоном из многочисленных охранников, украшенных бэджами, патрулирующих вход. В этот вечер приглашение на «Дачу» само по себе не гарантирует, что вас пропустят. «Это все «фэйс-контроль», — объясняет Соркин. — Москва помешалась на «фэйс-контроле». Мы оставляем за собой право отказаться пропустить любого, кто выглядит не так».

Внутри, на летней веранде под тентом, и по всему пространству двухэтажного здания ресторана и галереи антиквариата, безудержно веселится московская светская тусовка. Едят они столь же безудержно — выглядит это необычно, ведь «сливки общества» обычно изнуряют себя диетами. Но Москва — не тот город, где развита «традиция тарталеток». На вечеринках москвичи не пробуют пищу — они наедаются до отвала. Длинные столы ломятся от блюд с традиционным узбекским пловом, а по бокам главного зала ресторана рядами стоят соусники с сальсой из жгучего красного перца. На улице, прямо возле дорожки, по которой прохаживаются манекенщицы, демонстрируя самые невероятные наряды, жарится на вертеле целый поросенок. Все свободное пространство уставлено блюдами с фруктами. И «новые русские» набрасываются на все это угощение, как безумные.

Они наваливают еду на картонные тарелки и начинают увлеченно работать вилками. Они едят стоя, прохаживаясь, или сидя за столиками; они болтают, смеются, танцуют и беспрерывно разговаривают по мобильным телефонам, инкрустированным бриллиантами. Они поглощают неимоверное количество пищи, и лишь когда еда заканчивается, вечеринка тоже начинает подходить к концу. В московской светской традиции еда явно занимает гораздо больше места, чем в любом другом городе мира.

Конечно, богатые москвичи еще и пьют — хотя и не так убедительно, как едят. «Сейчас здесь приобретает популярность шампанское, — объясняет Мария, — но оно считается женским напитком. Девушкам больше всего нравится «Rose Cristal». Оно стоит по 700 евро за бутылку. Мужчины, конечно, пьют водку и виски — но немного. Так, чтобы не напиться. Но я просто представить себе не могу, чтобы в Москве мужчины пили шампанское».

Ульяна, которая фланирует по веранде, периодически отправляя в рот одну виноградину за другой, сейчас находится «в промежутке» между очередными богатыми любовниками. К счастью в этот вечер вечеринка в галерее «Дача» — отличное место, чтобы поохотиться на такую дичь. По всей летней веранде расположилось множество парочек — молодые красотки с богатыми мужчинами постарше. «Все богачи приходят без жен, а все красавицы стараются надеть на себя как можно меньше», — шепчет Мария Лобанова.

Хотя в этот вечер галерея «Дача» — самое престижное место, это отнюдь не единственное заведение, где необыкновенно красивой великосветской девице, ищущей щедрого любовника, может улыбнуться удача. В любое время, объясняет Александр Соркин, три каких-нибудь московских ресторана обязательно считаются самыми модными. А он знает, о чем говорит. Соркин и совладелец галереи «Дача» Аркадий Новиков — московские рестораторы номер один. Любое предприятие, в котором они участвуют, неизменно оказывается успешным.

Учитывая, что лишь примерно 3% москвичей могут позволить себе поесть в ресторане вроде тех, что они открывают, это немалое достижение. Вдобавок к остальным трудностям, новорусский «высший свет» отличается крайним непостоянством. За один-два сезона ресторан им надоедает, они перестают туда ходить и перемещаются в другое фешенебельное заведение. «Год назад самым модным рестораном был «Бисквит» — один из тех, что принадлежат Аркадию, — замечает Мария Лобанова. — Потом было кафе «Вог», возле отеля «Moscow Hyatt». Светская публика по-прежнему туда ходит, но это светская публика, которую никто не знает, а не та, которую все узнают. Сегодня ресторан номер один — это «Галерея», он тоже принадлежит Аркадию».

Неудивительно, что на следующий день к 10 вечера весь тротуар возле «Галереи» забит машинами не меньше, чем окрестности «Дачи» накануне — даже несмотря на то, что дело происходит летом и в пятницу (в Москве этот вечер считается тихим, поскольку все, по идее, уже отправились на выходные в Обловку).

«Галерея» оформлена в духе международных представлений о том, как должен выглядеть приятный ресторан, рассчитанный на богачей. Выдержанный в минималистском и нейтральном стиле, он несколько напоминает «Sky Bar» в Лос-Анджелесе, вестибюль отеля «Mercer» в Нью-Йорке или «Nikki Beach» в Сен-Тропезе. Зал выдержан в солидном духе, а летняя веранда забита диванами шоколадного цвета, плетеными креслами кубической формы, и шумной толпой «новых русских». Куда ни глянь, видишь красивых, цветущих молодых девушек в сопровождении плохо одетых, непривлекательных и немолодых мужчин. Сногсшибательные блондинки, одетые с иголочки с ног до головы, курят тонкие сигары и ходят под руку с кавалерами вдвое старше и вдвое ниже ростом, чем они, но никто не обращает на это внимания.

Они выбирают себе еду из блюд, что предлагаются на веранде, подразделенных на европейское меню (бифштексы с моцареллой и помидорами, копченая индейка с зеленым салатом, устрицы), азиатское меню (японский омлет, суп мисо), суши и суповое меню.

Ни Аркадий Новиков, ни Александр Соркин не могут объяснить, по какой именно причине их рестораны пользуются столь неизменной популярностью, но, как ни странно, ни один из них даже не пытается утверждать, что это связано с кухней. «В Москве едва наберется три заведения, где кормят вкусно», — откровенничает лучшая подруга Ульяны Ксения — и ни одно из них, судя по всему, не считается модным рестораном, где все блюда, что мне довелось пробовать, были весьма посредственными. Хотя в Москве делают потрясающие суши, практически все остальное — далеко не на высоте.

Здесь просто нет шеф-поваров нужной квалификации и продуктов нужного качества, хотя, по словам Соркина, он работает над этим, и результат — лишь дело времени. К счастью, при всем энтузиазме, с которым «новые русские» относятся к еде (для них поход в ресторан означает посещение нескольких заведений сразу), их, похоже, волнует не столько качественная кухня, сколько возможность на людей посмотреть и себя показать.

После «Галереи» общество перемещается в «Кабаре», новый клуб Александра Соркина, который он оформил в духе «Caves du Roy» — самого знаменитого заведения Сен-Тропеза. Перед открытием «Кабаре» он проконсультировался с владельцами «Caves» и на начальном этапе нанял французский персонал для работы в клубе. Эти усилия оправдали себя.

В «Кабаре» не только удалось воссоздать атмосферу полутьмы, сексуальности, гедонизма и потрясающей «мужественности», характерную для «Caves»: клуб просто забит потными танцорами-завсегдатаями, постоянно заказывающими бутылки шампанского с прикрепленными бенгальскими огнями, а на закуску — сыр, фрукты и икру. Более того, позже вечером здесь ожидают Лиз Харли (Liz Hurley), приглашенную в Москву на чью-то свадьбу, и Дженнифер Лопес, прилетевшую сюда на открытие российского филиала своего магазина одежды. Неудивительно, что Соркин — устроившийся в обтянутом красным бархатом алькове для особо важных гостей с большой бутылкой шампанского, бутылкой виски, тарелкой винограда и потрясающей внешности девицей, о которой сплетничают еще больше, чем об Ульяне — пребывает на верху блаженства.

Но помимо бархатной, пышной, пьянящей атмосферы «Галереи», «Дачи» и «Кабаре», есть и другие места, куда может отправиться девушка в поисках развлечений и богатого дружка. Сегодня третьим наимоднейшим ресторанов в Москве является «Шатуш», и он тоже получает соответствующую долю славы и денег. Это современное заведение в японском стиле, по типу лондонского «Hakkasan», некая минималистская имитация опиумного притона с низкими столиками красного дерева и обтянутыми бумагой ширмами, подсвеченными с обратной стороны алыми фонарями. Предметом гордости «Шатуша» является суп из акульих плавников и жареная серебристая треска в шампанском и меду, а также кальяны. Табачные смеси, изготовленные специально для ресторана, идут по 100 с лишним долларов за порцию, и курильщики, к полному отчаянью сомелье, вдыхают их не через воду, а через вино стоимостью в 300 долларов. Очевидно этот способ пользуется особой популярностью, поскольку москвичи известны своим пристрастием к вождению в нетрезвом виде, а алкоголь, принятый через кальян, нельзя обнаружить, если вас остановит милиция.

В соответствии с общемировой традицией сливок общества, московские «стильные девушки» редко встают раньше полудня. Однако самым целеустремленным из них незачем дожидаться вечера, когда заполнятся рестораны, чтобы начать поиски нового богатого любовника. В «Стокмане» — самом дорогом и эксклюзивном супермаркете Москвы — еще днем сплошь и рядом можно увидеть светских девиц, прогуливающихся парами между прилавками и изучающих содержимое тележек бизнесменов, чтобы определить, насколько те богаты и есть ли у них семья. Или же они могут отправиться отведать суши за поздним ланчем в ресторане «Самосан», расположенном среди фешенебельных магазинов в торговом центре под гостиницей «Рэдиссон-Славянская».

Суши в «Самосане» изысканно хороши и стоят по 120 долларов за общее блюдо (москвичи не любят брать одно блюдо на несколько человек, поскольку считают это признаком бедности, но подавляют этот инстинкт, чтобы соответствовать правилам международной моды). Особенно важно, что расположение столиков в «Самосане» позволяет посетителям отлично разглядеть бизнесменов, остановившихся в пятизвездочном отеле и делающих покупки в большом магазине «Картье» прямо напротив ресторана (богатые россияне известны своим пристрастием к очень дорогим часам. Девушки это знают, и досконально разбираются в сравнительных достоинствах часов класса «суперлюкс»).

Кроме того, они могут выпить чаю в «Ванили» — ресторане, расположившемся в самом центре района, называемого «московской Белгравией», где можно разместить сделанные на заказ сумочки на маленьких стульчиках, предоставляемых заведением специально для этой цели. Здесь они могут обсудить другой предмет своей страсти — коллекции ресторанных дисконтных карт. «Без дисконтных карт вы — никто, — объясняет Мария Лобанова. — Обычная скидка составляет 10%, но лучше всего — если она доходит до 30».

Затем, есть не такое модное, более традиционное, но неизменно популярное кафе «Пушкин»; «Сетебелло», где происходит церемония объявления 100 первых светских львов Москвы; «Джусто» — претендент на трон, занимаемый «Шатушем»; кафе «Боско» на Красной площади, куда вы заходите через магазин «Maxmara», и другие заведения. Нечего и говорить, что Александр Соркин планирует открывать новые рестораны. Он предсказывает, что в будущем в Москве возобладает тенденция к менее показному потреблению. «Новые русские» уже подумывают об идее сдержанности, а само понятие «новые русские» считают вульгарным и оскорбительным. Соответственно, будущие заведения Соркина должны выглядеть скромнее.

Но что бы там ни происходило, как бы он ни выглядел, каждый новый ресторан будет прежде всего новой возможностью для молодых красоток подцепить богатого бизнесмена, а для богатых бизнесменов — подцепить молодую красотку. От этого зависит благополучие Ульяны Цейтлиной и всего шикарного московского общества.

Полли Вернон (Polly Vernon)

Оригинал этого материала

«The Observer», Великобритания, 16.06.2004,

Фото: eg.ru,

Перевод: ИноСМИ.Ru

Компромат.Ru