Для москвичей знаменитая на весь мир столичная подземка – предмет законной гордости, а для иногородних – вечная зависть и боль. Метро Петербурга, несмотря на все новаторские штучки по части гидравлики и поддерживающих конструкций, значительно уступает московскому и в художественном плане, и во всенародной популярности.

Сейчас в столице 126 станций метро на 11-ти линиях, и значительная часть из них претендует на неповторимость и значительность. Особой пышностью и «барственной» монументальностью, как известно, отличаются «первые ласточки», сооруженные в 30-е гг. прошлого века: тут тебе и мрамор, и смальта, и мозаика, и художественное литье! Недаром же студенты искусствоведческих факультетов иногда появляются там целыми группами, и не с банальной целью – добраться побыстрее домой, а исключительно для самообразования. Да, товарищ Сталин строил с размахом, присущим хозяину империи… Но немногие знают, что предложения о строительстве внеуличных подземных дорог поступали еще во времена подлинной империи – Российской: в 1901 г. Антонович и Дмитриев положили на стол московского генерал-губернатора проект подземной эстакады. Тогда инженерам-новаторам отказали. И очень жаль. Ведь что получается: разделив количество станций на возраст московского метро (в следующем году будет 70 лет), получим примерно две с половиной построенных станции в год. Будь наше метро старше на 34 года, мы стали бы на 80 станций богаче! Тогда, видимо, была бы решена проблема всех «провинциальных» москвичей – жителей Лианозова, Митина, Бескудникова, Северного и Южного Бутова – буде современные линии провели бы уже в брежневскую эпоху, на заре XXI века руки властей дошли бы и до новых районов (пока что обещают не раньше 2015 года). А сколько художественных проектов и заковыристых названий воплотилось бы в жизнь! Вообще, с названиями наших станций у нас происходила чехарда. «Чистые пруды», например, назывались сначала «Кировской», а потом «Мясницкой». «Красные ворота» одно время носили поэтичное название «Лермонтовская». «Охотный ряд» сначала именовался «Охотнорядской», после – «Имени Л.М.Кагановича», и, наконец, «Проспектом Маркса». И до сих пор непонятно, как можно было одинаково назвать две отдельные станции, даже не связанные общим переходом. Да-да, речь о пресловутых «Арбатских».

Впрочем, станции, возведенные при царизме руками угнетенного рабочего класса, легко могли пойти на снос по приказу все того же Кагановича. Он и Храм Василия Блаженного хотел срыть, дабы не нарушал конструктивного благолепия площади…

Последнее время приходится слышать такие критические замечания по поводу метро: мол, в Совдепии искусства не было вовсе, потому, чтобы хоть чем-то похвастаться перед судом истории, к таковому и причислили панно и мозаики в художественном ансамбле старых станций. Подобное мнение, конечно же, несправедливо, ведь наше «эклектичное» метро все-таки сочли лучшим в мире многие зарубежные искусствоведы. К тому же пресловутый Каганович (имени которого метрополитен был поначалу), снесший пол-Москвы, вовсе не тратил «миллионы рабочих денег», чтобы потрафить вождю народов образчиками новой совкультуры. Это была лишь малая толика от общих сумм, ушедших на прокладку подземных коммуникаций. Ведь глубинные станции в несколько раз дороже «мелких» и, тем более, наземных. Это уже после, во времена Никиты Сергеевича, была заложена Филевская наружная ветка, в которой мы вынуждены мерзнуть зимой и загорать летом; а у «кремлевского горца» задумки были серьезней…

Так, зал станции «Дворец Советов» (ныне «Кропоткинская») подразумевался как подземный вестибюль – ну да, печально знаменитого Дворца Советов, для стройки которого расчистили местечко, взорвав храм Христа Спасителя. Из зала предполагалось попадать в самое колоссальное здание на планете. А станция «Университет» должна была служить основанием знаменитой высотки на Ленинских горах, но здание в итоге упокоилось на гигантских охладительных установках, без которых неминуемо сползло бы в Москву-реку… Не учтя этой грустной истины, многие «независимые исследователи» с пеной у рта доказывали существование под главным зданием МГУ таинственного Метро-2, из-за которого, якобы, и сдвинули станцию обычного метро.

Кроме станций-подъездов, предполагались еще станции-центры и станции-универсалы, на которых подразумевалось наличие эвакуационных залов, бомбоубежищ, столовых, медпунктов и даже библиотек, а также станции, где помимо подземки должны были помещаться перроны пригородного транспорта и чуть ли не трамваи. Увы, что-то там не сложилось – а то, вероятно, у нас была бы не только Москва, но и подземная Москва-2.

Что касается фольклора метро, это целый культурный пласт, включающий в себя не только проекты оформления новых станций и «летописание». Наверняка все обращали внимание на овчарку, охраняющую подступы к советскому государству на станции «Площадь революции»; нос этой замечательной псины отполирован до золотого блеска – и неспроста: считается, что если его потереть, то исполнится желание. Кроме того, все наслышаны об обитающих в подземке чудовищах, а заодно сектах, чернокнижниках и даже – с легкой руки двух романисток, работающих в жанрах trash и horror – подземном государстве бомжей. Все это можно причислить к «байкам московского диггера» (настоящие диггеры подобное отрицают). И все-таки: будете в подземных краях – не проходите мимо собачки, отполируйте ей физиономию. И будет вам счастье!

www.utro.ru