В прошлом столетии, 25 лет назад, на телеэкраны СССР вышел многосерийный фильм «Место встречи изменить нельзя». Тогда еще не было расхожего слова «сериал» и был лишь один образец, как сегодня говорят, подобного культового телефильма — «Семнадцать мгновений весны», появившегося на пять лет раньше. Их объединил сумасшедший успех у зрителей.

«ДАВАЙТЕ РАЗБЕРЕМ КИНО ПО ПАЛЬЦАМ»

Когда на Одесской студии начиналась работа, никто не ожидал подобного результата. Там для студийных съемок специально построили дорогостоящий павильон, а натурные проводили в Москве — месте действия фильма.

А началось все с того, что Владимир Высоцкий получил в подарок от братьев Вайнеров только что вышедший авторский экземпляр их нового романа «Эра милосердия» (всего-то и было десять штук). Целую ночь артист не мог оторваться от него, а утром в восторженном состоянии пришел к авторам — «застолбить» Жеглова, так как сразу «увидел» захватывающий фильм на несколько телевечеров. Вайнеры (кстати, один из них, Аркадий, в 60-х сам работал следователем МУРа) еще поприкалывались по поводу актеров, которые бы тоже смогли бы сыграть этот образ, но согласились, что Жеглов уже есть. Георгий Вайнер вспоминал: «Володя сразу сказал: «Ребята, зачем в поте лица занудно лудить сериал? Давайте сделаем кооперативную картину! Пригласим ваших друзей, замечательных актеров, и разберем кино «по пальцам».

Так и сделали. Название будущему пятисерийному фильму дали более выигрышное — «Место встречи изменить нельзя». Под этим названием были опубликованы главы романа в журнале «Смена». Высоцкий, не раздумывая, предложил и режиссера — Станислава Говорухина (знавшего роман почти наизусть еще до съемок), с которым в Одессе работал на фильме «Вертикаль». Оттуда был и оператор — Леонид Бурлака. Художник по костюмам сразу же отправился в Кишинев и отобрал около 20 комплектов одежды 40-х годов. В том числе и строгий двубортный пиджак в полоску, в котором Высоцкий был практически весь фильм. Кстати, прокат этого пиджака обошелся киностудии… в полтора рубля за весь съемочный цикл. А если бы с ним что-нибудь случилось, то украинским «киношникам» пришлось бы выложить 120 рублей.

Когда дошло до утверждения ролей, Вайнеры заволновались: дадут ли снять фильм с «опальным» бардом Высоцким? Ради него они «изменили» в сценарии внешность Жеглова: в романе он был высокий и плечистый красавец, а актер никак на него не походил. К тому же Говорухин так хитро провел пробы, что худсовет просто не смог не утвердить Жеглова-Высоцкого. Но на съемках с самого начала с ним возникли проблемы. Это был нелегкий период в его жизни. Он плохо себя чувствовал, переживал из-за расстраивающихся отношений с женой Мариной Влади. К тому же его несколько пугали продолжительность и интенсивность съемок. Отговаривала от них и Влади, приехавшая из Парижа с предложением поехать на Таити, где в это время была запланирована свадьба ее бывшего мужа-летчика. Марина со слезами просила Говорухина: «Отпусти Володю, снимай другого артиста!» Да и сам Высоцкий, как потом вспоминал режиссер, говорил ему: «Пойми, мне очень мало осталось! Я не могу год жизни потратить на одну роль». Говорухин же со свойственной ему тихой категоричностью ответил: «Пожалуйста, езжай в Париж, но фильма не будет». И у Высоцкого просто не хватило духу отказаться.

Нагрузки у Высоцкого были действительно чудовищные, и он сразу же настроил себя на полную самоотдачу. В этот период он не позволял себе пить. Параллельно актер продолжал играть в спектаклях театра на Таганке и ездил на многочисленные гастроли как певец. Не раз была такая ситуация: днем он садился в самолет, прилетал в Москву, где его уже ждала милицейская «Волга», с сиреной мчавшая его в театр. По дороге гримерша успевала «сделать» из него Гамлета. А после тяжелейшего спектакля он ехал обратно.

«Я НИКОМУ В ЭТОЙ КАРТИНЕ НЕ НУЖЕН!»

По поводу исполнителя роли Шарапова развернулась настоящая коррида. На роль пробовались восемь актеров, в том числе и Александр Абдулов, Сергей Никоненко, Евгений Леонов-Гладышев (сыгравший здесь роль Вани Векшина) и даже Станислав Садальский. Высоцкий с самого начала «продвигал» своего друга и коллегу по театру Ивана Бортника, который в итоге сыграл бандита Промокашку. Сами Вайнеры хотели пригласить Евгения Герасимова. Он отказался из-за занятости в другом фильме. Говорухин же приглашал на пробы Сергея Иванова (знаменитого «Кузнечика» и Лариосика). Но тот тоже не смог, так как снимался у Григория Кохана в фильме «Рожденная революцией». Вначале не утвердили и Владимира Конкина — протеже режиссера. Особенно его не хотели Вайнеры: им казалось, что он совершенно не подходит внешне.

Конкин вспоминал, что сценарий ему поначалу не понравился — какой-то скучный, да и персонаж снова очень положительный. Но с чтением каждой следующей серии он входил в раж. «Работа началась, но первые результаты никому не понравились. Я впервые отчетливо понял, что никому в этой картине не нужен, и чувствовал неприятие со стороны почти всей творческой группы, особенно со стороны Высоцкого». И потому съемки для актера превратились в тяжелое испытание.

В фильме был конфликт двух муровцев — он возник и на съемочной площадке. Как потом вспоминал режиссер: «Фрагменты стычек в кадре получались достаточно натуральными, потому что это было несложно». Оба Владимира предлагали свои варианты, и Высоцкий часто был несдержанным. А между ними — молчаливо непроницаемый Говорухин, который после истошных воплей актеров выносил свой окончательный «приговор». Конкина же очень возмущало давление Высоцкого на съемочный процесс. Кстати, он впервые его увидел за год до этих съемок в Париже, куда приехал в составе группы фильма «Кавказская повесть». Высоцкий в это время пел в «Олимпии».

В общем, после одной из таких стычек Конкин психанул и уже собрал чемоданы. И тут зашел «громоотвод» — актер Виктор Павлов, игравший Левченко. Конкин всегда подчеркивает, что если бы не он, то, может быть, эта роль и не состоялась бы. Тогда все понявший Павлов ему сказал: «До поезда еще есть время, пошли погуляем». А во время прогулки сумел рассмешить и отвлечь «Шарапова» от критической ситуации. Конкин, пересилив себя, назавтра снова был на съемочной площадке. Но уже позже Владимир Алексеевич признавался: «Если бы мы только ненавидели друг друга, фильм бы не получился». Были между главными исполнителями и теплые моменты. Так, после затянувшейся до пяти утра съемки сцены на Каменном мосту, в которой Жеглов пригласил Шарапова к себе домой, Высоцкий наяву пригласил Конкина в свою квартиру. Причем привез на своем уникальном в то время Мерседесе, которым он страшно гордился. А там накануне была компания, опустошившая холодильник, и Высоцкий угощал своего тезку лишь невиданным в то время чаем «Липтон».

А однажды, когда Говорухин вынужден был улететь на фестиваль в ГДР со своим фильмом, Высоцкий выступил в роли режиссера, самостоятельно сняв эпизод допроса Груздева. На это он потратил в пять раз больше пленки, чем было запланировано. И еще была одна сцена, которую взял на себя Высоцкий, — эпизод с муровцем Соловьевым (Всеволод Абдулов). Вместо Жеглова разоблачением жадного муровца должен был заниматься старший следователь Панков — актер Евгений Шутов, но накануне он с инфарктом попал в больницу, и в кадр вошел герой Высоцкого. Говорухин потом шутил: «Он бы в мое отсутствие снял всю картину, если бы ему позволили». И еще несколько замечательных находок было у Высоцкого. Например, идея с фотографией Вари на дверях каморки, в которой Шарапов в финале фильма прятался от бандитов. Или наброшенное им на Васю Векшина (Леонов-Гладышев) белое морское офицерское кашне, в котором тогда щеголяли подростки. А на руке он сделал наколку «Леля» (очень модное в те годы женское имя). Вообще Высоцкий идеально помнил разные детали: что означали воровские татуировки, как одевались женщины, а также что курили тогда не «Беломорканал», как показывали во многих советских фильмах, а папиросы «Герцеговину флор» (потому что их курил сам Сталин), и многое другое.

«РАДИ ЭТОГО ОБЩЕНИЯ СТОИТ ПРИЕХАТЬ»

Была своя интрига и в подборе актеров на другие роли. Так, от роли Фокса отказался Вячеслав Шалевич (о чем всю жизнь жалеет). В ней стал сниматься Борис Химичев, но его внешность Говорухину казалась не соответствующей послевоенному времени. И видя его сомнения, Высоцкий предложил Александра Белявского. Он ему потом и помог, сказав в нужный момент нужные слова: «Ты не нервничай, просто играй человека, который себя очень уважает!» Сам же Белявский, вскользь прочитав сценарий, особого восторга не испытал: «Опять то же самое: стрельба-пальба, погони, менты ловят бандитов и в конце концов поймают. А мне надо на даче забор ставить, сарай строить, ну зачем мне эта роль?» Но в итоге «купился» на имена и подходящий график работы: его сцены в основном в Москве, осенью, когда окончен его любимый дачный сезон.

Старый друг Высоцкого и коллега по Таганке Всеволод Абдулов как раз в это время попал в тяжелейшую автокатастрофу: 21 день он был без сознания, и врачи уже называли его «неперспективным». Когда, наконец, он пошел на поправку, приехали Говорухин с Высоцким и предложили на выбор любую из пяти ролей. «Для меня это было настоящим испытанием, потому что я после травмы, вообще ничего не соображал, не мог запомнить ни строчки текста. И эти съемки решали для меня вопрос: буду ли я продолжать свою профессию» — вспоминал Абдулов. Он спросил друга: «А вдруг не справлюсь? — Не имеешь права», — ответил Высоцкий.

Сергею Юрскому режиссер вначале предлагал роль афериста Ручечника (которого потом блестяще сыграл Евгений Евстигнеев), а актер захотел сыграть инженера Груздева. Наверное, он ему в то время был ближе — Юрский собирался уходить из родного ленинградского БДТ и очень переживал. «Россия и сегодня полна ими. И это плохо, потому что Груздеву я сочувствую всей душой, но дружить с ним не хотел бы».

Многие так называемые эпизодические роли получились как на подбор и у некоторых актеров даже стали своеобразными «визитными» карточками. Ларисе Удовиченко предлагали лирическую роль Вари, но она хотела играть только острохарактерную Маньку-Облигацию и своими потрясающими пробами все же убедила режиссера. А Стас Садальский, также блестяще сыгравший шепелявившего Кирпича, вспоминал: «Мы с Высоцким как-то сразу друг другу не понравились. Он мне — тем, что был разодет во французские шмотки. А Володя же возмутился, когда я однажды спросил, кто это тут вертится на съемках: «Как кто? Это же Марина Влади!»

Мудрого шофера-муровца Копытина сыграл Алексей Миронов, который во время съемок из-за катаракты на обеих глазах просто ослеп. Тогда Высоцкий позвонил своему другу, офтальмологу Святославу Федорову, и тот сделал ему успешную операцию.

Роль любовницы Фокса стала самой известной киноработой питерской театральной актрисы Татьяны Ткач. Как-то ей позвонил знакомый Говорухин и смущенно сказал: «Я запускаюсь с новым фильмом. Но, понимаешь, все приличные роли здесь уже разобраны, осталась одна бандитка. Но ты все равно соглашайся. Я тебе гарантирую, что время ты проведешь отлично, потому что там будет Высоцкий. Ради этого общения стоит приехать».

И самым последним, когда уже полным ходом шли съемки, нашли колоритного бандита Горбатого. Говорухин понимал, что его должен играть только харизматичный актер, не уступающий Жеглову-Высоцкому. Он рассчитывал на Ролана Быкова. Но тот, комплексуя, категорически отказывался — не хотел к своему маленькому росту добавлять еще и горб. Тогда срочно позвонили «передовику» Джигарханяну. И съемки пошли полным ходом.

«Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УБЬЮ!»

В самый первый съемочный день в одесском парке имени Шевченко снимали бильярдную с Копченым-Куравлевым и Высоцким. В сцене принимали участие настоящие профессионалы-бильярдисты, которые вместо актеров проделывали все эти финты с шарами. А в эпизоде у бандитов «Этюд» Шопена Конкин-Шарапов «играл» женскими руками, так как вместо него это делала заведующая музыкальной частью Одесской киностудии. Зато на «Мурку» актеру хватило образования музыкальной школы.

В книге погибает не штрафник Левченко, а подруга Шарапова — Варя. Но чиновники из Останкино ее пожалели: «Ее жалко. Не надо расстраивать зрителей». Финальную сцену убийства Левченко снимали недалеко от станции метро «Таганская». И когда Высоцкий выстрелил в Левченко и тот «упал» на снег, Жеглов первым подбежал к нему, поцеловал и сказал: «Вставай, голубятник! Я тебя никогда не убью!»

Но самый драматичный случай произошел во время съемок погони за Фоксом-Белявским, машина которого должна была, сбивая парапет, падать в реку Яузу. Ни о каком монтаже не могло быть и речи, и потому для этого трюка приспособили два «студебеккера», причем у одного из них не было мотора. Сцену снимали одновременно тремя камерами, так как дубль был только один. Первая машина промчалась на сумасшедшей скорости, а в кабину второй посадили каскадеров и стали ее сталкивать в воду. Но «студебеккер», сделав в воздухе кульбит, перевернулся и упал в воду вверх колесами. Потянулись минуты ожидания. Вот вынырнул каскадер, изображавший «голову» Белявского и заранее «засевший» в воде… От машины идут лишь пузыри, а больше никто из актеров не появляется. От жуткой паники директор картины даже потерял сознание. Но, Слава Богу, спустя какое-то время каскадеры все же вынырнули. Их спасло только то, что во время падения один из них успел открыть дверцу. Иначе бы кабину сплющило и дверь заклинило. Между прочим, этот трюк позже получил несколько международных призов — как лучший каскадерский кадр.

После просмотра фильма высшие чины МВД, курировавшие его, остались недовольны, и в «Комсомолке» даже появилась разгромная статья. Прежде всего начальству не понравилось, как выглядели муровцы, «подставляющие» преступников. Не понравился фильм и братьям Вайнерам, которые даже потребовали убрать из титров их имена. Но потом все же передумали, так как все решил неслыханный успех у зрителей. Это, как оказалось, тоже большая сила!

Галина ВИДОВА «Сегодня»

16.06.2004 | N 1776

"Сегодня"