Народному артисту СССР, Герою Социалистического Труда — 98 лет. В 24 года он стал балетмейстером Большого театра, но когда завистники его оттуда выжили, он создал ансамбль народного танца, который в этот вечер покажет лучшие постановки хореографа — русские танцы, греческую сюиту, «Арагонскую охоту», «Футбол», отрывки из «Спартака». Всего Игорь Моисеев создал триста танцев — энциклопедию мирового фольклора. Накануне юбилея в ансамбле Моисеева зрители обрывали телефоны, но неумолимый голос директора отвечал: «Билетов нет и не будет».

Опальный танцор

В Большой Игорь Моисеев попал в 18 лет. Отец отвел его к бывшей балерине театра Вере Мосоловой, урок которой оценивался в 10 рублей и два полена дров. Через пару месяцев Мосолова сказала, что ей нечему Игоря учить и привела в школу Большого театра. В самом начале своей карьеры Моисеев взбунтовался и подписал письмо в защиту молодого хореографа Голейзовского. Результатом стал приказ об отчислении из труппы молодых артистов, в том числе и Моисеева. Кто-то посоветовал обратиться к Луначарскому.

«Китайский танец с лентами»

Моисеева восстановили в Большом театре. Однако после этого у него год не было ролей. Год он не распечатывал коробку с гримом. «Я ежедневно приходил в театр, выполняя со всеми класс, — вспоминал Моисеев, — и потом оказывался свободным. У другого опустились бы руки, но я продолжал заниматься, а в свободное время читал книги по искусству». Опала завершилась неожиданно. Прима-балерина Большого театра Екатерина Гельцер осталась без партнера. Она была в возрасте, и поднимать ее было трудно. Игорь Моисеев был крепок, и опального артиста амнистировали. Но он уже был другим артистом — ему хотелось не только танцевать, но и ставить танцы.

В Большом театре существовал художественный совет из рабочих заводов и фабрик. Любой спектакль должен был получить его одобрение. Постановку балета «Футболист» как раз этот совет и заворачивал. Моисееву предложили переделать забракованный балет. Балет пошел, и Игоря Моисеева назначили балетмейстером Большого театра. Это был уникальный случай в балетмейстерской практике: обычно балетмейстерами становятся танцовщики, завершившие свою исполнительскую карьеру.

В 1930 году, оставаясь артистом балета, он становится постановщиком танцевальных сюит в опере «Кармен». А вскоре на сцене Большого театра появляются его яркие, оригинальные балеты «Саламбо» по рассказу Флобера (1932) и «Три толстяка» по сказке Олеши (1935). Последний имел большой успех, балерина Ольга Лепешинская утверждала, что его давали по несколько раз в день.

Но Сталин хотел, чтобы возникла советская опера. Советскую оперу создать не удавалось. Взбешенный Сталин поменял московскую дирекцию Большого театра на ленинградскую. Моисеев оказался единственным балетмейстером-неленинградцем, и его начали выживать. «Меня предупредили, чтобы я даже не надеялся что-то поставить. Но только актерское поприще меня больше не устраивало».

Так возникла идея создать ансамбль народного танца, которая нашла поддержку в верхах. Интерес Моисеева к народному танцевальному творчеству сформировался еще в начале 1930-х годов, когда он пешком обошел и верхом объездил Памир, Белоруссию, Украину, Кавказ. 10 февраля 1937 года Моисеев провел репетицию первого в мире профессионального ансамбля народного танца.

О Большом театре он говорил словами Пьера Корнеля на смерть кардинала Ришелье: «Он слишком много сделал мне хорошего, чтобы я мог сказать о нем плохо, и слишком много сделал мне плохого, чтобы я мог сказать о нем хорошо»… Правда, история с постановкой «Футболиста» не прошла даром. Моисеева обязали ставить спортивные парады на Красной площади.

Из воспоминаний Игоря Моисеева:»Однажды меня вызвали на Лубянку. В одном из кабинетов было полно народу. Люди в форме стали подходить ко мне и представляться: «Начальник пограничных войск, могу предоставить в ваше распоряжение триста спортсменов первого разряда и пятьсот спортсменов второго разряда», «Начальник внутренних войск, могу предоставить в ваше распоряжение столько-то спортсменов». С такими же словами ко мне подошли еще несколько руководителей подразделений Лубянки: начальники кремлевского гарнизона, люберецких трудкоммун, конвойных войск…»

Моисеева хватало и на парады, и на ансамбль, который быстро получил признание и на протяжении всей своей истории не знал провалов.

Основа моисеевской школы танца — Plie — низкое приседание. От него отчаянно болят мышцы, но в основе этого приседания — полет и стремительное приземление на другом конце сцены. Чем ниже посадка, тем шире шаг и быстрое перемещение по сцене. Таким движением бралось моисеевцами пространство.

Игорь Моисеев:

— Меня спрашивают, чем привлекает народный танец? Не вижу более праздничного вида искусства. Это пластический портрет народа. У народного танца нет служебного хореографа, он рождается из окружающей среды. И в этом его отличие от классического балета, рожденного рациональным умом. Мы не коллекционеры танца и не накалываем их, как бабочек на булавку. Мы стараемся расширить возможности танца, обогащая его режиссерской выдумкой, техникой… Короче говоря, мы подходим к народному танцу как к материалу для творчества, не скрывая своего авторства в каждом народном танце.

Современная труппа ансамбля — 140 артистов, а также малый симфонический оркестр.

Владимир Васильев:

— У Моисеева удивительная манера показа движений. Это точность и вместе с тем элегантность. У него никогда не было грубости. А если и грубость, то все равно какая-то утонченная. Как артист, я в огромной степени обязан ему, его манере показывать движения.

Лев Голованов, педагог-репетитор ансамбля:

— Все говорят про Моисеева: «Великий мастер!»,»Оригинальный!», а он еще и добрый человек! Обо всем помнит и обо всех заботится. Не помню случая, чтобы он кому-то отказал, за кого-то не похлопотал. Один артист даже жил у него дома, когда ему негде было обитать. Он очень хорошо чувствует юмор. Несмотря на свой возраст, не теряет юношеские чувства. Недавно он сидел за кулисами, а артистка готовилась к «Тарантелле», поправляла нижнюю юбку.»Тебе помочь?» — спросил Моисеев. Игорь Моисеев народный танец поднял на новую высоту. Он брал простые образцы и превращал их в алмазы. Например, у узбеков есть трюк с блюдом, где блюдо вращается на спине и поднимается на голову. Из этого трюка Моисеев сделал сценку, в которой узбек моет руки, разделяет трапезу и т. д. Он умеет расширить какой-то факт на основе народной хореографии. Моисеев не просто берет и ставит танец как музейный экспонат, он танцу дает новую жизнь.

Такого другого ансамбля нет в мире, потому что уникален и неповторим его хореограф. Начиная с народного фольклора СССР, он проник в мировой, превратив его в новое явление искусства.

Майя Плисецкая:

— Когда Игорь Моисеев ставил «Спартак» в Большом театре, он был абсолютно беспощаден. Даже жесток. А сейчас я понимаю, что именно так можно добиться точности исполнения. Он всегда знал, что он хочет. И когда это было хорошо сделано, он говорил: «Ну, все, как у взрослых».

В его ансамбле все отточено, доведено до совершенства. Его танцовщики танцуют как один человек.

Из досье «РГ»

Ансамбль Игоря Моисеева, первый и единственный из ансамблей танца, выступал на сцене парижской «Гранд-опера». Ансамбль Моисеева первым выступил в США. Артисты ансамбля Моисеева ни разу не остались за границей. Первым коллективом, который включил в программу запрещенный в СССР «буржуазный» рок-н-ролл, был ансамбль Моисеева.

Татьяна Хорошилова

10 июня 2004 г.

«Российская газета»

(Фото с сайта moiseyev.ru)

«Российская газета»