До пятницы в Самаре было только одно горе. «Крылья» проиграли «Тереку». Это обсуждали и осуждали. В пятницу взорвался Кировский рынок. «Две трагедии подряд — это уже слишком. Вот мои коллеги все плакали в конце игры. Плевались и плакали», — рассказывает старший сержант 1-й железнодорожной роты.

Подло считать, что старший сержант прав. Возможно, он снимает нервное напряжение: говорит о футболе в таком месте. Старший сержант сторожит вещи в пятидесяти метрах от места взрыва. Вещи лежат на дороге. Некоторые вещи не пострадали и остались называться «товаром». Ст. сержанта поставили сторожить товар. Рядом курит старший лейтенант. Торговцы дежурят в сторонке…

       Кировский расположен у станции метро «Кировская». Взрыв произошел в той части, которая прилегает к ж/д платформе Пятилетка южного парка станции Безымянка. Сержант называет эту часть рынка «вроде бы вьетнамской». Тряпки на Пятилетке относительно дешевы. Покупателей ходило много. «Там малюсенький проход между палатками. Там столпотворение народа. Два ручейка идут навстречу друг другу, и те — боком, боком: чтоб разминуться», — говорит сержант. К нему подходят люди: девушка лет двадцати и двое парней. Они спрашивают (с акцентом), где морг. «У нас в городе один морг, куда могли увезти, — отвечает сержант. — Спросите улицу Лунную. У Киевской и Тухачевского. Каждый знает. Там судэкспертиза». «Спасибо», — говорит девушка. «Зачем ехали? Сидели бы у себя дома, живы бы были», — говорит сержант, сочувствуя. У его ног лежат джинсы — в т.ч. «неповрежденные»; тапки, туфли, майки, крышечки от калькуляторов…

       — Как вы думаете, это баллоны с газом? — спрашивали у сержанта.

       — Какие баллоны?! — отвечал сержант. — Посмотрите на эти джинсы, — и он указывал на новые черные джинсы, оборванные до колен. Джинсы были в мелкую дырочку. — Разве так газ взрывается?

       Как выяснилось, взорвался пластит. В 12.05.

       Куски жестяных крыш павильонов унесло на многие метры, за цементный забор. На верхушках старых деревьев висят колготки и брюки. Этот товар уже нельзя достать, а другой, что под ногами сержанта, еще можно. Торговцы ждут, когда сержант скажет «можно». Сержант ждет, когда полковник скажет «свободны».

       — В тройку нам дадут войти за то, что сдали кубок, — неожиданно говорит сержант, чтобы что-нибудь говорить.

       — Люди, наверное, теперь будут бояться ходить на рынок? — говорю я.

       — Да ну, бояться. Как ходили, так и будут ходить…

       Сержант с 92-го года в милиции. Наверное, он знает, что говорит. Хотя в Самаре никогда не взрывали в таких страшных масштабах. «Частные разборки были, взрывали джипы работников торговых домов, соучредителей. Первый раз вообще такая беда», — сказал сержант.

       Мимо сержанта сновали люди. Машины он разворачивал. Машины ждали. Другого выезда не было. Справа от сержанта, смотрящего на торговцев, исправно ходили электрички. Их движение не прерывалось. На ближайших к рынку путях стояли цистерны с соляркой. Они «защитили» людей, стоявших на платформе. То, что цистерны не взорвались, называют чудом. В 16.00 пресс-служба Куйбышевской железной дороги распространила пресс-релиз: «На место происшествия в оперативном порядке выехала комиссия Куйбышевской ж/д и лично начальник Куйбышевской магистрали Вячеслав Лемешко». Молодец товарищ Лемешко. Все службы работали оперативно. Первые машины «скорой помощи» прибыли через десять минут. Работали взрывотехники. Раненых повезли в больницу им. Семашко, ГБ № 1 им. Пирогова, ОКБ им. Калинина, клинику СамГМУ. Мимо сержанта проходили полковники, сказали между собой, что ночью, последним самолетом, из Москвы прилетает комиссия: выяснять причины. Только что уехала облпрокуратура. Были пожарные. Старлей с сержантом приехали позже пожарных. Но старлей умеет читать след. Он смотрит на картонку от ящика, лежащую на асфальте, и говорит: «Были пожарные». Я спрашиваю: «Почему?». Он говорит: «Смотри, протектор какой здоровый! «Урал».

       …Торговец залез на крышу мятого контейнера. За его спиной на проводе болтается носок. Торговец топчется на крыше. Кажется, будто он хочет впечатать ее «на место». Его действия нельзя назвать рациональными. Как сказал сержант Л., приписанный к рынку, жестянка держится «на сопле». Да это и без сержанта видно.

       У сержанта — дырка между верхними зубами. Он глуповато улыбается, когда шутит с торговцем.

       — Ты че там лазиишь! — кричит сержант, подходя к забору. — Ветер будет — опять все снесет!

       Торговец продолжает топтаться.

       — Снесут его на хер вообще, этот рынок, — вздыхает ст. сержант.

       Он рассказывает, что на рынке всегда «потасовки, стычки, поножовщина». «Давно уже этого ждали, — добавляет старлей. — Тут две мафии: вьетнамская и таджикская… И азербайджанская». Старлей не сказал, чего «давно ждали». Кажется, он имел в виду взрыв. Хотя это глупости. Взрыва уж точно никто не ждал. Торговец, глядя вниз, просит у кого-то помощи. «Э, брат, дай кирпич», — говорит торговец. Втаскивает кусок бордюра на крышу. «Это хозяин кафе», — говорит «местный» сержант Л. Хозяин, оказывается, вел еще и тряпичную торговлю. Хозяину снизу подают табуретку. Он ставит табуретку на крышу.

       — А ты че там??! — не находит слов сержант. — Стул слетит на провода — потом не расплатисси… Ты лучше сам там сядь и сиди, и то больше толку будет.

       Сержант показывает ущербную улыбку. Странно, но он не знает, что делать с хозяином кафе. Мимо опять идут полковники. Они не видят хозяина кафе. Они оживленно беседуют.

       — Товарищ плковник, разшите обратися — сержант Л-ков!.. Вон там лазиют!!!

       — Это прокуратура, — говорит полковник не глядя и удаляется.

       — Не-е-ет! — беспомощно кричит сержант. — Что я, прокуратуру не отличу?!!

       В 19.45 старлея и сержантов снимают с дежурства. Начинается шапочный разбор. Идет парень с бутылкой «Старого мельника», хватает связку носков. В магазинах города стоят девушки и продают это пиво. «Поддержи сборную России», — говорят девушки. В сборной России играют Каряка и Анюков. У них на спине будут номера «5» и «14». Они натянут гетры и, возможно, прославят Самару в Европе. А «мельнику» нужны только носки.

       — Ну, че тебе надо? — спрашивает охранник рынка. У него на спине написано «охранник».

       — Они ж спаленные, — говорит «мельник».

       — Положи…

       Идут мальчики-с-пальчики в тапочках на босые ноги. Работают на рынке. «Давай рюкзак возьмем, Миша!» — «Пошел ты! Это мой!». Охранник зовет «честных мальчиков»: собирать уцелевший товар в мешки. Зовет дворничих. Женщина с «чайной» тележкой хватает сиреневые тапки на высокой платформе.

       — Ты че здесь делаешь?

       «Чайная» улыбается, аккуратно кладет тапки на асфальт.

       — Чай есть у тебя?

       — Чичас. Чичас принесу…

       Парень-таджик, одетый в джинсовую пару, нашел у забора джинсы. Запихал под джинсовую куртку. Девушка, русская, прилично одетая, пришла с парнем. Парень пьет «Три богатыря». Девушка присматривается. Уже взяла сиреневые тапки. Выбирает туфельки… Положила тапки. Отошла. Вернулась. Взяла тапки. Выбирает туфельки…

       — Девушка, положите, это мародерство называется, — говорит здоровый русоволосый мужчина. Мужчина одет в красный спортивный костюм. С ним за руку здороваются милиционеры. Он за руку здоровается с торговцами. Торговцы уважительно называют его Сергеем Михалычем. Сергей Михайлович — «главный на рынке». Так говорит сам Сергей Михайлович. Местные журналисты рассказывают, что главных на рынке двое — вор в законе и глава дагестанской ОПГ. Они все никак не могут что-то поделить. Зовут их не Сергеями Михайловичами. Выходит, Сергей Михайлович — «технический премьер».

       Сергей Михайлович говорит торговцам: «Идите и раньше семи часов не приходите». Торговцы беспокоятся: что будет с товаром? Сергей Михайлович успокаивает: на рынке заночуют двадцать милиционеров и десять охранников. Торговцы выясняют, кто выжил. «Сережа… Его контейнера вообще нету, а он живой, — говорит Сергей Михайлович. — Подрезанный весь вышел. У него уже, видно, «кукушка» (крутит ладонью у виска) пошла. «Где «скорая»???» — хрипел. У торговца С…ва жена поехала в Москву за товаром. А он и дочь стояли в контейнере».

       В 20.30 на дороге все убрали. Если не считать украденное, остался целый мешок товара.

       P.S. 4 июня с 23.00 до 23.15 над Самарой гремел салют. В небе разрывались «грибки» красные, «грибки» желтые, «грибки» зеленые. «Такого салюта не было даже на день города, — говорил таксист Олег, подвозивший меня в гостиницу. — Бред какой-то…».

       Оказалось, праздник: в культурно-развлекательном центре «Звезда» (ул. Ново-Садовая, 106) отмечали открытие «кислородной зоны». Выступала «специальный гость — звезда MTV, несравненная Erika». КРЦ «Звезда» владеет самарская группа компаний «СОК». Это влиятельная группа. Она не могла отменить «кислородный» праздник. Перед матчем с «Тереком» для футболистов «Крыльев» были в срочном порядке изготовлены новые майки UMBRO с надписью «СОК».

       P.P.S. Число погибших на самарском рынке достигло 10 человек.

       Юрий САФРОНОВ, наш спец. корр., Самара

      № 40

07 июня 2004 г.

«НОВАЯ ГАЗЕТА»

«НОВАЯ ГАЗЕТА»