Событие недели – «Нож в воде» (Noz w Wodzie, 1962), полнометражный дебют Романа Поланского, как водится, на родине, в Польше, изничтоженный критикой, но получивший приз в Венеции и ставший рекомендательным письмом для режиссера, незамедлительно перебравшегося на Запад (6 июня, НТВ, 23.30). Фильм никак не соответствовал стереотипам «молодого кино», существовавшим тогда в Европе, в нем не было ни воздушной, обаятельной необязательности французской «новой волны», ни горького пораженческого пафоса польской школы.

Жесткая, холодная, чуть извращенная история о людях, не мыслящих человеческие отношения иначе как отношения власти и подчинения, соблазна и отвращения, одним словом, фильм, в котором уже заложены все последующие темы Поланского, его чуть брезгливый взгляд на мир. Сценарная конструкция проста по-античному. Единство места действия: Мазурские озера. Единство времени: всего 24 часа. Единство действия: психологический треугольник между героями. Анджей – преуспевающий 40-летний спортивный журналист, этакий «социалистический нувориш». На уикенд он отправляется покататься на яхте с молодой женой Кристиной. Актрису на ее роль Поланский подбирал по принципу: хочу такую девушку, чтобы в одежде выглядела серой мышкой, а в бикини – гиперсексуально. Руководствуясь этой навязчивой идеей, он и нашел идеальную исполнительницу в варшавском бассейне, о чем потом очень и очень жалел: актерских данных у Йоланды Умеки явно не хватало. Впрочем, испортить фильм ей не удалось. По дороге на яхту супруги подбирают и приглашают присоединиться к ним путешествующего автостопом юношу. У него нет ничего за душой, кроме волчьего блеска в глазах и опасного ножа, которым он постоянно забавляется. У Кристины – ничего, кроме роскошного тела и слепой потребности соблазнять. Невинная поездка перерастает в кошмар, но кошмар, специфический для режиссера Поланского: скрытый, не разрешающийся ни трагедией, ни катарсисом, балансирующий на грани нормальности. Дебютант проявил себя мастером саспенса: зрителям остается только гадать, будет ли пущен нож в дело, а когда Анджей выбрасывает нож за борт,– кто же из троицы останется в живых. Выживают все: «Нож в воде» все-таки не триллер, а болезненный психологический этюд, смотреть который увлекательнее любого криминального фильма. Очевидно, настоящие причины того, что сначала сценарий был отклонен польским министерством культуры и несколько лет провалялся в столе, было не то, что Поланский задел в нем номенклатуру, а, напротив, в том, что животные мотивировки героев были как раз вопиюще внесоциальными.

Очень необычно обходится с саспенсом и ирландец Нейл Джордан, один из самых умных и тонких европейских режиссеров. На первый взгляд его «Сновидения» (In Dreams, 1999) – обычный триллер о маньяке и женщине, обладающей парапсихологическими способностями (7 июня, «Первый канал», 1.25). Героине снится мужчина, который уводит в лес маленькую девочку. Сны становятся реальностью: ее собственная дочь похищена и убита. Впрочем, помочь следствию она не может: после нервного срыва и попытки самоубийства к ней относятся как к сумасшедшей. Запертая в психушку, она может только бессильно наблюдать во сне, как маньяк убивает ее мужа. Фильм не просто безнадежный и мрачный, фильм болезненный и тревожный. Джордану важна не интрига, не погоня за маньяком, а психологическое состояние между бредом и явью, беззащитность человеческой психики перед повторяющимся по кругу наваждением. Человек вообще беззащитен – такова позиция странного гуманиста Джордана.

Для любителей более традиционного криминального жанра – «Паша» (Le Pacha, 1967) матерого мастера жанрового кино Жоржа Лотнера (4 июня, РТР, 1.40). Сейчас трудно понять, почему этот, впрочем, не утративший своей свежести триллер вызвал в свое время переполох во французском кино. История традиционна. Старый комиссар, сыгранный, естественно, Жаном Габеном, за несколько недель до выхода на пенсию пускается в смертельную авантюру. Он должен отомстить отморозку, ограбившему ювелира и убившему всех своих сообщников, включая полицейского, друга комиссара. Плевать, что тот был продажен: месть – дело святое. Современный зритель привык к ментам, переходящим черту закона. Но для французского кино персонаж Габена был откровением. Откровением было и то, что Лотнер уделил непривычно много времени сценам жесткого действия: ограбление, которым начинается фильм, великолепно. И, наконец, музыку для фильма написал Серж Гейнзбур, перкуссии которого так же оказались к лицу Габену, как завывания простонародного аккордеона в фильмах «поэтического реализма».

«Гусар на крыше» (Le Hussard sur le Toit, 1995), поставленный еще одним французским ветераном, Жан-Полем Раппно,– холодноватая, старомодная, но мастерская экранизация романа Жана Жионо (9 июня, ТВЦ, 19.55). В охваченной холерой Италии 1832 года любят друг друга преследуемый австрийской полицией и темными крестьянами, видящими в нем отравителя, итальянский офицер и прекрасная маркиза, сыгранная Жюльетт Бинош. Любовь побеждает смерть: холера бессильна перед страстью.

«Миллениум мамбо» (Qianxi mambo, 2001) – фильм одного из лучших тайваньских режиссеров Ху Сяосяня (6 июня, «Культура», 22.45). Его красота для европейского глаза порой утомительна. Ху ставит свет, высчитывает оттенки цвета, придает движениям героев болезненную медлительность с абсолютным совершенством. Эта гармоничность, достойная мастеров каллиграфии, нисколько не противоречит сугубо современному сюжету. Героиня, менеджер ночного клуба, разрывается между двумя мужчинами. Один болезненно ревнив, следит за ней, читает ее SMS, проверяет счета за телефон, даже принюхивается к ее телу, пытаясь определить, не появился ли новый, чужой аромат. Второй готов приютить ее, ничего не требуя взамен, но он слишком поспешно бросается в любые сомнительные предприятия. И хотя в фильме есть вспышки страсти, героиня относится к проблеме выбора совсем не по-европейски: она, скорее, медитирует о ней, чем принимает решение.

Автор: Михаил Ъ-Трофименков

Коммерсантъ