«Он сам был целым театром — сперва «трансформируясь», меняя маски, а в последние годы — совершенно без грима, не пряча лица, бесстрашно выходя один на один на бой со злом. Хотя на самом деле он… не был одинок, поскольку был гласом народа» (Георгий Товстоногов).

В финальной новелле киноальманаха «Волшебная сила искусства» (1970) Наума Бирмана Райкин сыграл удачливого лицедея, перевоплощающегося в опасного люмпена, дабы защитить пожилую учительницу от нападок наглой пузатой урлы, семьи соседей Мордатенковых.

Сказать, что то, как Райкин учит их уму-разуму, смешно, — не сказать решительно ничего: променад ряженого «хулигана» по коммунальным коридорам может смело встать в один ряд с бенефисными выходами великого комика Харпо в бессмертных комедиях братьев Маркс; но здесь происходящее на экране еще и сопровождалось звуковым рядом совершенно нечеловеческой, чуть ли не нечистой силы, заставляющим вспомнить не то первобытные мифы о трикстерах, не то вакхические мистерии, в преломлении, разумеется, сугубо «нашенском»: «ножичек, во-о-от такусенький финский», «ну а по воскресеньям там или на Первое мая — пожалуйте в баньку!», «ну что, вспомнил детство золотое?», «метры-метры-метры, понимаешь, мне нужны» Экстаз и катарсис, смеяться дальше просто невозможно, сводит пресс и не хватает дыхания.

Но На следующий день посрамленные Мордатенковы были все-таки вынуждены поставить на кухню заветный дополнительный столик, да и вообще с травлей «дорогой Елены Сергеевны» было раз и навсегда покончено.

Так что в риторическом вопросе райкинского героя «Бум меняться? Меняться бум, я тебя спрашиваю?!» отчетливо брезжил новый смысл. Не об обмене квартиры тут речь, а о необходимости непременных изменений, в первую очередь в самих себе.

Аркадий Райкин взял на себя непростой и благородный труд об этом напомнить — пусть даже в считавшемся и тогда несерьезным жанре эстрадного номера. Эстрадных номеров и сегодня пруд пруди, но вот задумываться над ними не хочется, да и не выйдет при всем желании.

А вот Райкина давно уже нет.

Его место свободно — да таковым и останется. «Просили не занимать».

Станислав Ф. Ростоцкий

Подробнее: Московские Новости

Московские Новости