Цель нашей беседы — рассказать правду о том, что произошло. И о том, как делается Большая Сенсационная Ложь. И о том, что у нас правда — менее «рейтинговый продукт», чем репортерское вранье. Наберите в «Гугле»: «Гурченко сломала шейку бедра» — получите десятки ссылок на издания печатные, эфирные и онлайновые. Вранье идет влет, как в кино — попкорн.

Один из любимых образов Людмилы Гурченко — роковая женщина-загадка. Снимок сделан во время недавней телепередачи. Фото: Асхад Ахмадов

Я напросился к Людмиле Гурченко в гости. Она встретила меня у порога квартиры, опираясь на приспособление, с помощью которого в фильме-мюзикле «Продюсеры» лихо отплясывает группа женщин в нью-йоркском Центральном парке. Шутки шутками, а дело серьезное: без этой металлической штуковины ходить пока больно. Дело, однако, идет к поправке — медленно, но верно.

Цель нашей беседы — рассказать правду о том, что произошло. И о том, как делается Большая Сенсационная Ложь. И о том, что у нас правда — менее «рейтинговый продукт», чем репортерское вранье.

Пьем чай. Гурченко подкладывает мне эклер. «Это я должен за вами ухаживать!» — протестую. «А мне нужно больше двигаться!» — объясняет она.

Как все случилось? Актриса пошла выгуливать собак. Москву в тот день сковал гололед, сверху припорошил снег — опасность не сразу разглядишь. «Пошла бы на каблуках — лучше бы чувствовала неровности, — объясняет Гурченко. — А я зачем-то надела такие плоские, знаете? Наступила на какую-то острую ледяную горку под снегом — и полетела». Хорошо — рядом были люди, помогли, вызвали скорую. Муж актрисы Сергей Сенин был в командировке, поезда ждать почти сутки — примчался с первым же автобусом.

Была реальная опасность получить самую опасную из травм — перелом шейки бедра. К счастью, рентгенограммы показали: пронесло. Но это скучно — написать в газете, что опасности нет! Пусть читатели волнуются, обсуждают, смакуют беду, нависшую над актрисой. «Я репортерам объясняю: никакого перелома шейки бедра — все равно написали: перелом шейки!» — говорит Сергей Сенин.

Домой ему теперь надо было пробираться через черный ход: у парадного беспробудно дежурили репортеры «желтой прессы». Они успели проинтервьюировать всех соседей и теперь охотились за сенсационными фото. «Я уж не говорю о том, сколько засланных «казачков» я просто с лестницы спускал, — говорит Сенин. — У больницы на карауле стояли камеры, хватали в кадр всех, кто выходил. Но главное для них было — проникнуть в палату. Актриса больна, перенесла травму, ее мучают боли — но им же важно получить ее фото именно в таком состоянии!».

Людмила Гурченко рассказывает: «Лежу в палате. Входит девушка в одежде хирурга. По первым же ее вопросам понятно: никакой не хирург. Вмешался Сергей, стал выяснять, кто такая, а тут и врачи подошли, говорят, что не знают такого хирурга. Сергей ее вывел из палаты, потребовал показать сумку — и действительно: там были камера, микрофоны и даже запись, которую накануне сделал молодой человек в таком же хирургическом прикиде. Тогда готовились к операции, было много врачей — в суете ему удалось затесаться, снять материал, и уже вечером «сенсация» была в эфире РенТВ. Вот так же они снимали и больную Гундареву: залезали на дерево, фотографировали через окно»…

Я тоже помню эту историю: «Ненавижу ваших собратьев! — горько сказала мне тогда в интервью Наталья Гундарева. — Любое добро обращают во зло. Нельзя распоряжаться чужой жизнью. Они ужасные: подглядывают, подслушивают, вынюхивают, звонят — что за профессия такая! Стоит приоткрыть форточку — как они вторгаются и разрушают твою жизнь. Это ведь так легко — разрушить то, что не тобой создано!».

«Самое удивительное, что правда «желтой прессе» и не нужна, — говорит Сергей Сенин. — Когда вранье было разоблачено, звонить перестали вообще: им ведь чем хуже — тем лучше! Гурченко уже ходит, тренируется — а это, мол, читателям неинтересно. А знаете, что эта девушка-«хирург» ответила, когда я попробовал ее устыдить? «Мне тоже кушать хочется!». Я слышал, что за фото Гурченко в больнице обещали пятьсот тысяч рублей! Судя по всему, между некоторыми больничными служащими и прессой давно существуют такие «коммерческие отношения»: все, что связано с несчастьями известных людей, хорошо продается. Говорю с редактором одной газеты о практической стороне дела: «Вы же понимаете, что если перелом шейки — значит, актриса полгода не сможет двигаться! Все планы летят, ее работе наносится серьезный урон». Но убеждать бессмысленно: они просто делают свой бизнес за счет других. Тогда я позвонил журналистке, которая эти статьи написала. Стала оправдываться: я, мол, знаю лечащего врача Гурченко — и называет имя не известного нам человека. Захожу к хирургу, который делал операцию, с мобильником и предлагаю ей получить информацию из первых рук. Оказалось, хирурга уже замучили звонками. Уже переврали его фамилию в печати, уже печатают «интервью», которых он не давал. Хуже всего то, что вот так люди привыкают на несчастьях делать бизнес. При аварии бегут не помочь человеку, а снять его на мобильник. Так было и во время теракта в Домодедово: люди молят о помощи, а их снимают и бегут дальше — фотографировать новые жертвы.

Чай допит, и я перехожу к вопросу номер два — о скандале с высказыванием Людмилы Гурченко о Борисе Моисееве. Высказывание было столь резким, что в телеэфире его пришлось «запикать». Гурченко в ответ безнадежно махнула рукой. Рассказать снова взялся Сергей Сенин:

«У Гурченко был юбилей. Съемки для телевидения, интервью с утра до ночи. И вдруг за два дня до юбилея звонят из программы Малахова: «Не можем вообразить, чтобы такое событие — да без нас!». Уговорили. Ломаем планы, приезжаем к назначенному времени. Ждем час, два… А Малахов, нам объясняют, снимает в это время другую программу. Понимаете: актриса с трудом находит для него время в своем расписании — а он считает, что его могут и подождать! И уйти невозможно: вся съемочная группа на стреме, умоляет не срывать съемки. И вот программа вышла, мы ее не смотрели, но наутро в Интернете шум по поводу того, что позволила себе Гурченко! А позволила она вот что. Уже запись закончена, камеры выключены, и Малахов как бы за кадром спросил о ее конфликте с Моисеевым — как известно, Гурченко одно время выступала с ним в одной программе, потом концерты прекратились. И Гурченко рассказала, что Моисеев, с ее точки зрения, вел себя непорядочно. И употребила непарламентское выражение (что делать, они в актерской среде в ходу). И тут же напоролась на новую непорядочность: никто камеры, как выяснилось, выключать не собирался, и Малахов тайком записал разговор, не предназначенный для широкой публики.

«Зачем вы ходите на передачи Малахова, Людмила Марковна? — спрашиваю. — Там провокация — обычное дело, и все уже давно поняли им цену». — «Он когда-то брал у меня едва ли не первое свое интервью, и у нас сохранились добрые отношения. А теперь я ему сказала: так от тебя многие отвернутся!».

…Все новые и новые гремят скандалы, все новые звезды становятся жертвами телевизионных и газетных грифонов. На днях Ефим Шифрин рассказал в своем блоге о том, какими методами в канун юбилея его донимал непрошеный гость-репортер. А пипл все это хавает, и пока хавает — вруны процветают. Жутковатая картина: стоит страна, прильнув к замочной скважине, и балдеет. Желтая пресса перевела ее на сплошной попкорм — рахит мозга гарантирован.

Валерий Кичин (блог автора)

Российская газета