Ровно 55 лет назад в Куйбышеве, на улице Чкаловской, 84, произошли так до конца и не объясненные события, впоследствии породившие множество слухов и сплетен. Наиболее расхожая версия, растиражированная средствами массовой информации такова.

В один из дней января 1956 года в доме № 84 на улице Чкаловской в Куйбышеве молодежь собралась на вечеринку. Все выпивали, пели и танцевали парами. Но к одной девушке, которую якобы звали Зоя Карнаухова, в тот вечер по неизвестной причине не пришел ее парень по имени Николай. И тогда Зоя сняла со стены икону Николая Чудотворца и объявила всем, что раз у нее сейчас нет кавалера, то она будет танцевать с изображением его святого тезки.

За свое богохульство Зоя тут же была наказана: раздался гром, сверкнула молния, и девушка превратилась в живую статую, которая вросла в пол, и не могла при этом ни двинуться, ни произнести хотя бы одного слова. Когда по городу пронеслась весть об этом чуде, на улице Чкаловской собрались тысячи людей, чтобы взглянуть на окаменевшую девушку.

Их пыталась разогнать конная милиция, но из-за многочисленности толпы сделать этого так и не смогла. Потом живую статую якобы вырубили из пола и куда-то увезли – вроде как в спецлечебницу КГБ, где Зою наконец-то привели в чувство. Однако до конца своей жизни она оказалась запертой в этом учреждении, а вся связанная с ней история по решению властей была строго засекречена. Такова легенда, ныне имеющая широкое хождение в СМИ и в интернете.

Между тем материалы, собранные в результате проведенного автором данных строк многолетнего журналистского расследования, говорят совсем о другом. Каковы же реальные факты всей этой истории?

Первый факт. Никем и никогда не оспаривалось, что между 14 и 24 января 1956 года в Куйбышеве у дома № 84 на улице Чкаловской действительно наблюдалось невиданное до того скопление людей (по оценкам, от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек). Все они были привлечены сюда устными сообщениями (слухами) о том, что в указанном доме стоит некая окаменевшая девушка, которая совершила богохульство, танцуя с иконой в руках. При этом имя Зоя в то время еще никем не называлось. Оно появилось значительно позже, где-то в начале 80-х годов. Фамилия же Карнухова у главной героини возникла и вовсе лишь в 90-х годах. А вот каких-либо следов девушки с таким именем и фамилией никому из исследователей пока не удалось найти ни в домовых книгах, ни в каких-либо других документах, относящихся к указанному времени.

Второй факт. В Самарском областном государственном архиве социально-политической истории (бывший архив обкома КПСС) хранится стенограмма 13-й Куйбышевской областной партийной конференции, прошедшей в городе 20 января 1956 года. Здесь можно прочитать, как высказался о «чуде» тогдашний первый секретарь обкома КПСС Михаил Ефремов:

«Записок по этому поводу пришло штук двадцать. Да, произошло такое явление, позорное для нас, коммунистов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. Начал собираться народ потому, что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост. А где милиция, туда и глаза. Мало оказалось патрульных — выставили еще и конную милицию. А народ — раз так, все туда… Некоторые додумались даже до того, что предложили послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать, а товарищу Страхову (редактор газеты обкома КПСС «Волжская коммуна» — В.Е.) дать разъясняющий материал в газету в виде фельетона». Такая статья под заголовком «Дикий случай» действительно была опубликована в «Волжской коммуне» 24 января 1956 года.

Что же было на самом деле? Автору этих строк удалось найти жильцов дома № 84 и соседних с ним домов на улице Чкаловской, которые находились в то время на месте указанных событий. Все они в один голос утверждают, что никакого «чуда каменной Зои» здесь попросту не было. Была лишь громадная толпа, которая стояла у дома примерно 7-10 дней, а потом внезапно рассосалась так же быстро, как и возникла.

Вот что рассказывает самарец Владимир Чегуров, который 55 лет назад был не только очевидцем, но и участником этих событий.

— В январе 1956 года я жил в квартире № 7 дома № 84 на улице Чкаловской (ныне она уже не существует). Мне тогда было 27 лет. А в квартире № 5 жила Клавдия Болонкина, продавщица пива. Это только так называлась – квартира, а на самом деле так в нашем дворе называли отдельно стоящие домики, которые все относились к номеру 84 по улице Чкаловской. И теперь этот дом все называют «домом каменной Зои».

У Болонкиной был сын Вадим, вор-карманник, который бессчетное число раз сидел по тюрьмам. По поводу его очередного освобождения и состоялась та самая вечеринка, о которой теперь все говорят. Однако никакой Зои и тем более «каменной девки» там не было. Все это только сплетни.

Те памятные события начались 17 января 1956 года (по другим данным 14 января – В.Е.). Вечером я пришел с работы — и увидел у ворот Болонкину и еще одну соседку, которые разговаривали с какими-то двумя старухами. Раньше я их никогда не видел. Болонкина мне сказала: «Вот эти старухи пришли ко мне и хотят посмотреть какую-то каменную девушку. А я им говорю, что у меня ничего такого нет». Затем старухи сунулись с тем же вопросом к другим жильцам, но тоже ничего не нашли. С тем они и ушли.

А на другой день, 18 января, у нашего двора вдруг стали собираться люди, которые ходили и приставали к жильцам: «А где же окаменевшая девушка?» Когда об этом стали спрашивать и меня, я им сказал: «Видел в своей жизни немало дураков, но чтобы их сразу столько собралось в одном месте, я и подумать не мог».

Однако любопытные все прибывали, и при этом заходили в квартиры. Некоторых жильцы поймали, когда они шарили по карманам висящей в прихожей одежды. Тогда мы перестали открывать любопытным двери. В результате люди стали лезть в окна, а некоторые из них и вовсе разбили. Тогда мы решили, что любопытных не нужно пускать даже во двор.

А 19 января у дома собралось уже несколько тысяч человек, и все они рвались в наш двор. Все хотели увидеть окаменевшую девку. Вечером напор толпы стал таким, что упали ворота, закрывающие вход во двор. Тогда мы с Борисом, который жил в квартире № 2, решили закрыть вход. Мы нашли две длинные доски-«шестидесятки», взяли огромные гвозди, подняли сваленные ворота и заколотили их крест-накрест, прибив доски к углам домов. Но люди всего равно проникали во двор с другой стороны. Тогда Болонкина стала требовать от всех любопытных по 10 рублей с человека за осмотр ее квартиры. А тогда это были хорошие деньги. Пообедать, например, можно было за 1-2 рубля, пиво же стоило 28 копеек за кружку.

Доходило до того, что на заводах и в других организациях собирали целые комиссии, в которые входили и члены партии, и профсоюзные деятели, и передовики производства, порой до 20 человек. Все они просили осмотреть не только дом Болонкиной, но и другие квартиры во дворе. Приходили и ко мне, и при этом говорили, что они официальная делегация. Я видел, что это люди вроде бы приличные, и пускал их в мой дом посмотреть. Но ни у Болонкиной, ни у меня, ни у других жильцов они так ничего и не нашли.

Столпотворение около нашего дома закончилось как-то само собой. Через неделю толпа вдруг исчезла. Восстановилось и движение транспорта по улицам Чкаловской и Арцыбушевской. А вокруг нашего дома остались только гладко утоптанный снег, побитые стекла, сломанные ворота да ободранные стены. При этом у многих жильцов украли разные вещи на сувениры, в основном мелкие, но у кого-то пропали и предметы одежды и обуви — шапки, варежки, ботинки и даже пальто. В этом доме я жил до 1966 года, а потому мы переехали на другую квартиру.

Почему у дома № 84 на улице Чкаловской появилась описанная выше толпа, никто точно не знает. Есть версия, высказанная специалистами, что здесь произошел редкий, но не раз описанный в литературе социально-психологический феномен под названием «массовый психоз». Так называется явление, когда брошенная в толпу случайная фраза или даже одно слово при определенной ситуации и настрое людей может спровоцировать массовые волнения, беспорядки и даже галлюцинации.

К безусловным вымыслам в этой истории можно отнести, например, постоянно встречающиеся в СМИ рассказы о врачах «скорой помощи», которые якобы пытались оживить Зою на месте, сделать ей уколы, но иглы шприцев ломались. А а также о милиционерах, будто бы побывавших в легендарной комнате и оттого вмиг поседевших. В том же ряду стоят и легенды о некоем святом старце, который в те дни вроде бы приезжал в Куйбышев из дальней обители и каким-то образом общался с «окаменевшей отроковицей». Таким «фактам» нет подтверждения. Возможно, что если бы феномен возникновения слухов о Зое исследовали ученые, то ныне не было бы вокруг него столько вымыслов и откровенных фальсификаций.

В этом свете вряд ли выглядит удивительным, что в июле 2010 года в Самаре прошло заседание городской комиссии по увековечению памяти выдающихся личностей и исторических событий, которая приняла решение об установке памятного знака в честь религиозного события XX века «Стояние Зои в Куйбышеве». При этом комиссия никак не изучала свидетельства, доказывающие или опровергающие достоверность данного события, а пользовалась одними лишь расхожими слухами, описанными выше. Думается, что новые власти нашего города, пришедшие в Думу и в мэрию после осенних выборов, в правильном свете оценят данное решение комиссии, откровенно отдающее средневековым мракобесием.

Валерий ЕРОФЕЕВ

Самара today

*