4 ноября Россия отмечает День народного единства. Хотя эта дата появилась в российском календаре пять лет назад, каждый год возникает вопрос, что же мы все-таки празднуем. По мнению директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского, называть этот день Днем народного единства нельзя.

О том, какой день мог бы стать по-настоящему памятным в российском календаре, о национальной памяти и способах ее сохранения, о взаимоотношениях культуры и власти, о болезненных исторических событиях, становящихся разменной монетой в актуальной политике, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Михаил ПИОТРОВСКИЙ рассказал обозревателю «Времени новостей», доктору исторических наук Юлии КАНТОР.

— В конце октября в Петербурге состоялись общественные слушания, посвященные созданию мемориальных комплексов в местах массовых расстрелов — Ковалевском лесу и Левашевской пустоши, а также в Петропавловской крепости, где недавно были обнаружены групповые захоронения послереволюционного времени. Чем, на ваш взгляд, вызвана необходимость мемориализации мест, где захоронены жертвы революционного — красного и белого — террора и сталинских репрессий? Тема ведь нынче не слишком популярная.

— Необходимость в том, что нужно научиться помнить. Правда и культура памяти во все времена тема непопулярная. И чем менее она популярна, тем опаснее. Вот, слава богу, наконец признали Катынь, даже решились все-таки рассказать, что это не только польская трагедия, но и наша, что тысячи наших сограждан там лежат. Обратили внимание на музейно-мемориальные комплексы в Катыни и Медном, которые в хроническом безденежье, но достойно в историко-музейном отношении работали десять лет. Правда, музейно-мемориальные комплексы вдруг передали Музею современной истории (находится в Москве. — Ред.), отобрав их у Музея политической истории России (расположен в Петербурге. — Ред.), который серьезно и профессионально занимался их обустройством и развитием почти десять лет. (Оба музея имеют равный — федеральный статус. — Ред.) На базе «Катыни» планируется создать научно-исследовательский центр. Не забудут ли теперь о «Медном», на высшем государственном уровне сосредоточившись на «Катыни»? Нужно, чтобы теперь вспомнили еще о сотнях мест, где расстреляны наши, советские люди. Им будут делать мемориалы? Пусть вспомнят о Бутово, о Перми-36, о Ковалевском лесе… Нужна новая эстетика памятников такого типа. Есть великий мемориал «Яд-Вашем» (израильский музейно-мемориальный комплекс, посвященный памяти жертв холокоста. — Ред.), на запредельной грани эмоции, но он в другой стилистике. А нам еще нужны мемориалы-покаяния… Музеи должны найти правильную историко-художественную формулу, которая ни при каких условиях не позволит мемориалам памяти жертв становиться памятником террору. Или вызвать обратную реакцию — антипокаяния.

— В Берлине есть замечательный музей «Топография террора». Там рассказывают, как террор входил в сознание и подсознание масс, как подавлялось инакомыслие и как народ был к этому причастен.

— Вот это и нужно. Понимание и сопереживание. Без дистанцирования себя от истории. Власти это делать неохота, и народу это вроде бы не нужно. Удобнее сделать один «образцово-показательный» мемориал. Нельзя каяться, не зная в чем. Нельзя абстрагироваться от общего греха. Сталин ведь действовал не один. О нем вообще говорят больше, чем он заслуживает.

Подробнее: Время новостей

Время новостей