Как признается юбиляр, с годами он стал гораздо терпимее и к окружающим, и к себе самому, хотя до сих пор жалеет о том, что много сделал в жизни лишнего и ненужного («плюнул в вечность», по выражению Раневской). А на вопрос, зачем он выходит на сцену, отвечает исчерпывающе просто: «Сказать первое слово, а дальше – как пойдет…»

В своих мемуарах Валентин Гафт так вспоминает старую Москву: «Я родился на улице Матросская Тишина. Напротив нашего дома была психиатрическая больница, справа – тюрьма, слева – рынок, еще левее – общежитие МГУ, а напротив – школа, в которой я проучился десять лет». Семья Гафтов, как и большинство советских столичных семей, жила в коммунальной квартире: восемнадцатиметровая комната на четверых (кроме Валентина жили в ней мать, отец, сестра), человек сорок соседей, столько же кошек и собак. Бандитский двор со своими законами чести…

Подробнее: Новые Известия

Новые Известия