Малолетние герои одного из «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского решают добыть денег маме на подарок, сдав бутылки. Для чего их опорожняют, перелив в банку найденные в буфете два вина — черное и желтое: «Не все ли равно? И это вино, и то вино». Подоспевший отец вопит: «Слыханное ли дело выливать в банку коллекционный черный «Мускат» урожая 1954 года и разбавлять его жигулевским пивом?!» Фестиваль устроился на манер этой самой банки. Поскольку в экспериментальном искусстве никто толком хорошее от дурного не отличает, потребны разъяснения.

Как всем давно известно, почти всегда искусство тут искусство слов: закусывать вино с пивом полагается хитроумной кураторской ушной лапшой. Вот, к примеру, фотографии неких черных разводов. И нам объясняют: это пыль на досках, которую сфоткали и сдули. То есть натурально символ быстротечности и бренности. А ежели написать, что пыль залита прозрачной смолой, выйдет символ того, как эфемерное становится вечным? Ну и т.п.

Среди разнокалиберного видеоарта, инсталляций, графики, обработанных фотографий и прочей всякой всячины, наводнившей обширное пространство центрального выставочного зала «Манеж», значительная часть работ представляла собой подобное шарлатанство. Как, впрочем, почти что на любой выставке contemporary art. Хотя нашлись и вещи дельные, в которых были выразительность и смысл.

Танцевальные перфомансы, показанные в день закрытия, тоже следовали тренду банки. Поначалу вышел человек в костюме, перепачканном белым, при пестром галстуке, лицо и босые ступни также неровно набелены. Сел за столик и стал долго манерно распивать кофе. Все это сопровождается ложнозначительными звонами. Тут прокралась тоненькая девушка в белом кринолине и с драным зонтиком, потом еще одна в юбочке и красных колготках. Обе, насколько можно догадаться, под обильным гримом прехорошенькие. И тетенька куда дороднее, толстоногая, в драном платье, а затем в шубе. Она оказалась Натальей Жестовской, руководителем театра петербургского OddDance, «хореографом и педагогом буто», как репрезентирует ее буклет. Буто в его данном изводе представляло собой дико медленные маневры женского состава вокруг кофейного церемонника, потом явился красный платок, который вообще-то в восточном театре маркирует самоубийцу, но ничего такого страшного не сделалось, напротив, в том же зарапиденном темпе выдвинулась еще одна девушка в платьице в горошек и шляпке, у нее с героем вроде стало что-то наклевываться, а предыдущее дамское трио, прям как ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой, не хотят его пустить. Однако тут возьми да и выйди молодой человек в парусиновом пальто на голое тело, тоже перепачканном краской, и с краскораспылителем. Живо напомнившим другой Денискин рассказ: про то, как дети во дворе именно таким прибором друг друга покрасили («Аленку мыли в семи водах со скипидаром…»). Но из форсунки брызнула всего лишь вода, а поскольку со второго мужчины, ну, который кофейничал, уже лил пот градом, причем явно не только от духоты, но и от зажима, опрыскивание ему пришлось весьма кстати. Как и тетеньке в шубе — жара стояла на четвертом десятке градусов.

Это в общих чертах. Потому что было еще поливание пола из леечки и растирание лужиц ногой, подкрикивания и подвывания в фонограмме, магические пассы опрыскивателя, от которых девушки валились наземь врассыпную, и… Впрочем, к чему припоминать весь этот нудный утомительный сорокаминутный вздор?

Перфоманс «Данс-театра Моники Кох» (Австрия—Великобритания—Словакия) оказался настолько же короче, насколько лучше. На стене висят два пальто, в них вдеты девушки. Постепенно они высвобождаются, медитативно танцуют (танец состоит из неторопливых простираний рук и ног, сгибания корпуса, укладывания тела наземь), наконец одна снимает с себя по очереди шелковые одеяния и затихает на полу. А вторая возвращается в свое пальто — и тут фокус: оно крепится на голову выше танцовщицы, так что если повернуться задом, руки, ноги и спина образуют великанский силуэт. Рената Бубнякова из Словакии — танцовщица (в отличие от партнерши англичанки Элизабет Стоуэлл, которая просто красивая женщина), и это сразу видно: пластика ее точна, кантиленна, так, что все манипуляции с пальто буквально завораживают.

Подробнее: Время новостей

Время новостей