Надо было написать: тридцать лет без Высоцкого. Но, подумав, понимаешь, как это неверно. Смерть поэта никогда не ставит точку в его судьбе. Как актер – да, умерев, он больше уже не сыграет.

А как поэт – иногда совсем даже наоборот, только после смерти он и становится достоянием всех. «Нет, весь я не умру…»

Он умер недопонятым, недослушанным, что-то не высказавшим.

Фото РИА Новости

Первые годы после смерти Высоцкого – годы его все возрастающей, ширящейся день ото дня популярности. Евтушенко тогда даже написал стихи об этом, опубликованные, кажется, в журнале «Юность»: «…и наглая надпись: «В продаже – Высоцкий»… Володя, ах как тебя вдруг полюбили со стереомагами автомобили. Толкнешь прошашлыченным пальцем кассету, и пой – даже если тебя уже нету… Киоск звукозаписи около пляжа. Жизнь кончилась и началась распродажа».

Постепенно творчество Высоцкого становится достоянием истории. Наши дети понимают его песни уже с наших слов, слушают, как иностранцы, реагируя на мужественный, хриплый голос. Слов не понимают. Нерв слышат. Не понимают, почему так волнуется, так – на разрыв, почему с таким надрывом… А дети наших детей, возможно, не поймут вовсе, оставив себе от Высоцкого нестареющую «блатнягу» – не самое, пожалуй, лучшее, что он создал.

Подробнее: Независимая газета

Независимая газета