Выставки, концерты, плакаты на улицах — польская столица отмечает 200-летие со дня рождения своего замечательного композитора и собирается это делать целый год. И начинается балетом: в Большом театре Варшавы мировая премьера. Патрис Барт поставил спектакль «Шопен».

Звезда Парижской оперы в 60—70-х, взявший «золото» на первом конкурсе артистов балета в Москве, после завершения танцевальной карьеры выбрал работу хореографа. Сначала он делал версии старых спектаклей: «Лебединое озеро» и «Дон Кихот» для Берлина, «Жизель» для Ла Скала, «Баядерка» для Мюнхена. Затем стал брать оригинальные сюжеты, и в репертуаре Парижской оперы периодически появляется его «Маленькая танцовщица Дега», а в Стокгольме — «Густав III». Барта не отнести к танцноваторам, изобретателям собственного хореографического языка; все, что он старается сделать на сцене, — это последовательно рассказать историю и ни в коем случае не шокировать публику необычным, вызывающим или рискованным ходом. Видимо, именно это свойство привлекло руководителя варшавского балета Кшиштофа Пастора, когда он позвал Барта на постановку: в юбилейные дни не нужны великие потрясения, нужна пересказанная «жизнь замечательных людей».

Балет, партитура которого собрана из фрагментов произведений самого Шопена, а также Гектора Берлиоза, Мануэля де Фалья, Сергея Ляпунова, Ференца Листа, Франца Шуберта и Роберта Шумана, как книга, начинается с обложки. В полутьме сцены возникают несколько мужчин и замирают неподвижно — это «портрет эпохи», который пишут Делакруа, литераторы и музыканты. Декораций никаких нет и не будет, единственный (и очень эффектный) компонент оформления, придуманный сценографом Луизой Спинателли, — темный задник, в котором периодически открываются окна-проемы разной величины. В этих окнах — размытые романтические пейзажи; не реальная Польша, но воспоминание Шопена о ней. Иногда же, когда дело происходит в парижском салоне, не свет холмов и рек, но душная люстра.

Повествование идет последовательно, как и положено в стандартной биографии: «детство — юность — успех — любовь — смерть». Кажется, постановщик более озабочен пересказом сюжета, чем сочинением самодостаточных па. Семейная идиллия (мелкие мальчишки дерутся подушками, девочка катает колесо), впрочем, разбавлена обаятельным крестьянским танцем, но дальше у персонажей все меньше выраженных танцев и все более невнятных сюжетных телодвижений.

Подробнее: Время новостей

Время новостей