Отныне 1 мая – не только День всемирной солидарности трудящихся и не только специфически немецкий «Tanz in den Mai» с его увитыми лентами березами, огромными сердцами с именами возлюбленных и кровавыми побоищами между неонацистами и неокоммунистами в Берлине – нет, теперь это еще и день, в который Европейский Союз одним броском расширился так, как никогда доселе. 10 стран и 75 миллионов новых жителей Евросоюза – это ли не повод для праздника? Впрочем, многие, похоже, в этом сильно сомневаются…

Ночь с 30 апреля на 1 мая миллионы европейцев, как «старых», так и «новых», провели без сна – одни, празднуя историческое расширение Евросоюза и надеясь не упустить свой шанс в новой Европе (в чем бы он ни состоял – от поездки в отпуск на дешевый курорт в Юрмалу до выгодной инвестиции в польские фирмы, торгующие ГСМ), другие – ворочаясь в темных спальнях от страха за свое рабочее место, за падение уровня жизни или за грядущее подорожание всего на свете… И у тех, и у других имеются вполне конкретные, спрессованные уже в слоганы представления о том, что же означает новая Европа для ее обитателей. Давайте рассмотрим некоторые из них.

Европейское расширение уничтожает рабочие места

   Этого боятся тысячи людей как в старых, так и в новых странах ЕС: последний предпраздничный опрос социологического института Forsa показал, что в Германии за свою работу боятся 58% респондентов, а в Латвии – 70%. Рабочие немецких, французских, итальянских автозаводов видят, как их концерны в массовом порядке переносят производственные мощности в новые европейские налоговые оазисы вроде Словакии и Польши, а балтийские аграрии с ужасом ожидают наплыва на местные рынки более дешевых по себестоимости и более разнообразных по ассортименту продуктов из Испании, Италии, Греции…

Капитан парома «Балтика», курсирующего между островом Узедом и польским Швинемюнде, Кристиан Маннерт, говорит: «Контракты моей команды истекают 30 апреля. Потом для большинства моих матросов работы у меня больше нет». Пассажиры «Балтики» – в основном, немецкие пенсионеры, отправляющиеся периодически в Польшу за дешевыми сигаретами и спиртным. Однако теперь и им, и матросам придется поискать себе другое занятие. Нет больше таможни – а значит, нет и беспошлинной торговли и нет челночных налетов. Маннерт: «Из-за этого теряются около 1,5 тыс. рабочих мест – не только у нас, но и на верфях, и у поставщиков».

Европейское расширение дает шансы

Отправившись на Восток, я добился там успеха» – говорит Томас Ауэр. В 1997 году декоратор помещений открыл в Риге свой магазин «Тициан». Клиенты из высших слоев латвийского общества чуть ли не в очередь выстраиваются за его элегантными шторами и мебельным покрытием. Сегодня 41-летний предприниматель, работающий в паре с поставщиком из Билефельда, предлагает в ассортименте своего магазина 50 тыс. наименований. В прошлом году он открыл второй магазин – в Праге. Причем теперь он использует не только местный рынок сбыта, но и местные же производственные мощности. В его рижском ателье работают 8 швей, причем за жалование, едва превышающее восьмую часть немецкого. Чтобы расширить свое предприятие, Ауэру требуется новая мастерская, стоит она 800 тыс. евро. Он надеется, что Евросоюз заплатит как минимум половину этой суммы в качестве субвестиций в структурное развитие новых членов ЕС. Таким образом, восточное расширение для Ауэра – подарок судьбы. «Два года назад, – рассказывает он, – мне понадобилось потратить в Париже много денег и произнести много слов, пока мои люди из Риги получили разрешение на работу. С 1 мая ситуация становится легче». «Кузнецов своего счастья» вроде него сегодня можно встретить в любой столице «Дикого Востока». Множество немцев и французов, бельгийцев и голландцев уже сейчас вложили большие деньги в кипрский мальтийский туризм, в польскую торговлю, в латвийский рыболовный флот… Не нужно быть экспертом, чтобы предсказать, что эти деньги ни в коем случае не пропадут – напротив, они преумножатся.

Европа боится

   Немецко-польский пограничный пост Франкфурт-на-Одере, крупнейший шлюз между старой и новой Европой. Везде, куда ни кинь взгляд – грузовики, на польской стороне затор достигает 14 километров. Вперед протискивается «фура» из Украины: покрышки лысые, сзади слева волочится полуоторванный кусок резины, запаска – и та висит клочьями. Пограничник отправляет «эту бомбу на колесах» обратно. Миллионы контрабандных сигарет, десятки килограмм героина обнаруживают таможенники здесь ежегодно, ежемесячно. С субботы здесь больше не будет никакой таможни, никакого регулярного контроля – зато грузопоток усилится весьма впечатляюще. В настоящий момент только через этот пограничный пост проходят 1,1 млн. грузовых машин в год. Министерство путей сообщений ФРГ предполагает, что грузопоток между Польшей и Германией до 2015 года возрастет на 235%, а между Германией и Чехией – даже на 275%. Эксперты и жители ФРГ всерьез опасаются, что страна попросту утонет в этом автомобильном море, станет настоящим Эльдорадо для транспортных фирм, «дешевых» пассажиров… и одновременно – для контрабандистов всех мастей: от наркокурьеров до проводников «нелегалов».

Что же принес Первомай-2004 Европе?

   1 мая, как верно подчеркнул в своей речи перед Бундестагом канцлер Герхард Шредер, воссоединилось то, что столетиями было вместе. Восемь восточноевропейских стран, а с ними Мальта и Кипр, вступили в Евросоюз – на столь грандиозное расширение ЕС еще никогда доселе не решался и кто знает – решится ли когда-либо еще. И, как это частенько уже бывало, немцы, приложившие к этому расширению, пожалуй, больше всех усилий, теперь выказывают наибольший страх перед ним: все возрастающее большинство Бундесбюргеров полагает, что риска в этом гигантском политическом и экономическом эксперименте заключено больше, чем шансов. Риск потерять работу, риск снизить жизненный уровень, риск, что им снова, как и при воссоединении Германии, придется платить и платить за благополучие других… Слишком глубоко укоренился этот страх в душах жителей страны, некогда бывшей «экономическим чудом», а теперь отставшей по уровню доходов на душу населения не только от Франции с Великобританией, но и от Дании, Австрии, Ирландии… Слишком болезненным оказался опыт интеграции социалистического наследия: воссоединение страны обошлось до сего момента в 1250 млрд. евро, причем все эти деньжищи не то ухнули, не то ахнули – по крайней мере, восточногерманский экономический воз и ныне почти там, где застрял 14 лет назад. Не случится ли так, что «новички» Европы, привносящие в Евросоюз 20% прироста населения и лишь 5% прироста экономического потенциала, чьи валовые национальные продукты, вместе взятые, едва превышают ВНП одной-единственной маленькой Голландии, окажутся еще одними общеевропейскими «восточными немцами», требующими денег, денег и денег – без какой-либо надежды на отдачу?

Борис НЕМИРОВСКИЙ

Russkaja Germanija

Фото AP

Russkaja Germanija