Переиначив старую истину, можно сказать: вы не покупаете воду, а просто берете ее напрокат. Так почему же американцы потратили в 2006 году почти 11 млрд долларов на воду в бутылках, когда у нас есть водопроводная вода, которая стоит в десятки тысяч раз дешевле?

Ответ прост: маркетинг, маркетинг и еще раз маркетинг, но Элизабет Ройт глубже исследует этот напиток к книге «Бутыломания. Как вода поступает в продажу, и почему мы ее покупаем», прослеживая культурные, экономические, политические и гидрологические тенденции в своем увлекательном исследовании этой на удивление таинственной субстанции. Во время написания книги Ройт, поборница воды из-под крана, но отнюдь не доктринер, наполняла ею старую пластиковую бутылку и размышляла о том, что «то, что когда-то казалось таким простым и естественным, как питье воды, таковым не является. Все мои представления об этом самом простом из напитков оказались ложными». К концу книги она развенчает и старую пластиковую бутылку – но не воду из-под крана.

«Бутыломания» – это читаемое на одном дыхании исследование предмета, начиная с источников в лесах штата Мэн до заводов по переработке водопроводной воды в Канзас-Сити. В нем рассказывается и об огромном количестве войн за воду по всему миру, и о микроскопических ракообразных под названием копеподы, присутствие которых в нью-йоркской водопроводной воде вызвало дебаты среди талмудистов, не нарушает ли наличие «живности» правила питания и не является ли очищение воды в субботу работой (вердикт: нет и еще раз нет).

Вода – тема, располагающая к изобретательности (приходят на ум книга «Пустыня Кадиллак» и фильм «Китайский квартал»), а также к справедливым обвинениям и мрачным предсказаниям («Жажда: Борьба с корпорациями, похитившими нашу воду», «Когда высыхают реки – неизбежный кризис XXI века»).

Эти исследования можно назвать смелыми, но «Бутыломания» разрушительна по своей силе. После ее прочтения вы будете с опаской глотать воду из бутылки (купленную в магазине или набранную из-под крана) и придете в ужас от собственной роли в сегодняшних коварных сражения за воду.

Давайте поговорим об этих вероломных торговцах водой. В 1987 году американцы выпили в общей сложности 5,7 галлонов, или 22,8 литров бутилированной воды на человека в год, но накопительный эффект рекламных кампаний (и особенно образ Мадонны, облизывающей бутылку Evian в фильме «В постели с Мадонной») привели к увеличению потребления к 1997 году более чем в два раза. В 2000 году глава Quaker Oats заявил аналитикам, что «главным врагом является водопроводная вода». В 2005 году врагом стал мочевой пузырь потребителя, а в 2006 году компания Pepsi, которой принадлежит марка Aquafina, потратила 20 млн долларов на то, чтобы убедить американцев «пить больше воды». В тот год каждый из нас выпил по 27,6 галлона, а все вместе поглощали около миллиарда бутылок в неделю.

Но маркетинг работает как в ту, так и в другую сторону. Не успев стать символом здорового гипериндивидуализма, вода превратилась в напиток дьявола. В 2006 году Национальная коалиция американских монахинь выступила против воды в бутылках, исходя из умозрительных соображений, что естественный источник жизни нельзя приватизировать.

Всплыли новые цифры: каждый год на производство бутылок уходит 17 млн баррелей нефти, и, как сказал Ройт один эксперт, «общие энергетические затраты, необходимые для производства, транспортировки и переработки одной бутылки, равны затратам, необходимым для наполнения четверти этой бутылки нефтью».

Мэры Сан-Франциско и Нью-Йорка неожиданно проявили беспокойство по поводу нового символического смысла воды в бутылках, влекущего за собой растрату средств налогоплательщиков и отсутствие уважения к местной водопроводной воде, а также представляющего угрозу для окружающей среды. Некоторые отменили контракты на поставку в город воды в бутылках. Другие стали облагать ее налогом. А знаменитости, в числе которых оказались Мэтт Деймон и: Мадонна, начали участвовать в благотворительных мероприятиях в поддержку водопроводной воды и поставок воды из Африки, организаторы которых связывали себя с магическим брендом «чистой воды», как это делали торговцы водой и Мадонна в начале 1990-х.

Ройт задается правомерным вопросом, не из одной ли бочки эти движения «за» и «против» бутылок. «Чем вызван этот откат назад – модой или растущей обеспокоенностью по поводу последствий для окружающей среды, которые влечет за собой производство бутылок? Я начинаю думать, что это одно и то же». Для Ройт, автора «Мусорной земли» (Garbage Land), добродетель требует большей преданности.

Она находит это во Фрибурге (штат Мэн), городе с населением 3 тысячи человек, которое пытается остановить Poland Spring, проект Nestlé, от выкачивания 168 млн галлонов воды в год из нетронутого водоносного пласта под сосновым лесом. Когда Ройт приехала в город, там была неразбериха и всюду ходили слухи о секретных собраниях правления и подставных компаниях.

Фрибург является «ярким примером того, как вода может превратиться из общественного блага в экономическую силу», отметила она. Местные жители выразились более прямо: «Такова война за воду». Населению Фриберга выпала участь жить по другую сторону гигантского трубопровода Poland Spring. Жители соседнего города Хирам насчитали, что за сутки через их город проходят 92 контейнера с водой. Они оказались будто в осаде, потому что их водохранилища чисты, в то время как 40% рек и каналов страны загрязнены настолько, что в них нельзя купаться и ловить рыбу, не говоря уже о питье.

Жители Фрибурга противостоят компании по переработке воды. Они требуют проверок, устраивают «бостонское чаепитие», сливая воды Poland Spring в местное озеро, обращаются в Высший апелляционный суд Мэна и устраивают городские собрания, прямо как на иллюстрациях Норманна Роквелла. На этом месте я бы предпочла, чтобы Ройт уделила больше внимания повествованию. Жители Фрибурга и их жалобы выглядят несколько неубедительно. Ройт рисует набросок там, где мог бы быть портрет. И хотя ее повествование течет плавно, иной раз мне бы хотелось, чтобы в нем было меньше прагматизма.

Это неожиданно проявляется, когда Ройт стоит на краю Эшоканского водохранилища в Нью-Йорке. «Не обращая внимания на синеватые горы, которые окаймляют его сзади, и группу охранников впереди нас», она смотрит «вниз, на водосток, похожий на четырехъярусный свадебный пирог, по которому стекает вода, прежде чем направиться в гранитный коридор», который ежедневно доставляет 1,2 млрд галлона на 300 миль, или 480 километров, тоннелей и водопроводов и в распределительные каналы на 6 тысяч 200 миль. Когда-то это был грандиозный проект, и Ройт уловила тот героический дух, который вдохновил политиков и инженеров на строительство гигантских резервуаров более ста лет назад. Их несравненная значимость для общества определенно делает жалкой нынешнюю культуру пластиковых бутылок. Но возвращение золотого века общественного водоснабжения, если такое возможно, будет стоить дорого. По словам Ройт, Соединенным Штатам надо к 2020 году вложить 390 млрд долларов в свою слабеющую водную инфраструктуру.

После прочтения «Бутыломании» я стала дважды задумываться, прежде чем пить какую-либо воду. Среди возможных рисков – мышьяк, бензиновые вкрапления, 82 различных фармацевтических препарата, удобрения. Как отмечает Ройт, в 42 штатах «люди пьют водопроводную воду, которая содержит не менее 10 различных загрязняющих веществ одновременно». И если вы думаете, что покупкой воды в магазине вы можете защитить себя, то Ройт предупреждает, что эта вода проходит слишком слабый контроль. Кроме того, существуют опасности, связанные с трубами, пластиковыми бутылками и фильтрами. Но есть и хорошие новости: Ройт утверждает, что нет необходимости выпивать восемь стаканов воды в день. Пейте, когда испытываете жажду, советуют эксперты. Это освежает.

Лиза Маргонелли

inopressa.ru