Позвольте представить вам Голдена (по паспорту Грег), который недавно опубликовал свою книгу. На ее страницах рассказывается, как сверхуспешные женщины заваливают его подарками взамен на честь разделить его «общество». Но как на это смотрит его мама?

Жизнь у жиголо порой нелегка. Взять хоть сегодняшний день. Джентльмен, о котором идет речь, его профессиональный псевдоним «Голден», страдает от похмелья. Вчера вечером в промежутках между свиданиями с милыми дамами в Ноттинг-Хилле и во французском баре в Сохо он перебрал шампанского, и теперь глаза у него розоватые, нос красный, а собраться с мыслями ой как нелегко.

Для ленча он предпочитает Sanderson, модный лондонский отель, где блюда слишком концептуальные, а запивать их принято популярной водой Voss из Норвегии (как мы с Голденом согласились, вода эта отдает тиной). «Тут только одним спасешься», – говорит Голден и заказывает нам по бокалу розового вина. И на глазах оживает.

Голден пришел, чтобы побеседовать со мной о своих мемуарах «Жиголо» и своем музыкальном творчестве. Книга предназначена преимущественно для женской аудитории и сочинена литературными неграми в знойном стиле «секс-блокбастера». При ее чтении подсознательно возникает образ этакого Бекхэма – загорелого, обвешанного золотыми мульками, статного блондина. Но Голден оказался образованным, высоким и худым 30-летним мужчиной с темными развевающимися волосами – его легко себе представить, например, в роли продавца книжного магазина. Его одежда интригующе выдержана в стиле 1980-х: льняной пиджак кремового цвета, облегающие джинсы Levi»s и белые теннисные туфли. В свободное время Голден играет джаз в качестве пианиста.

«Ну так кто может позволить себе быть джазовым пианистом и не умереть с голоду? Это вымирающая профессия. Настоящих денег она мне не принесет, так ведь?». Нет, но он мог бы торговать пиццей, а не своей моральной чистотой, чтобы на вырученные деньги заниматься музыкой. Так почему же он стал жиголо и принимает от женщин подарки и прочие материальные знаки признательности (но только не деньги, настойчиво подчеркивает он) взамен на свое великолепное искусство в постели?

Голден считает себя не проституткой, а чем-то типа современного денди. «Я втянулся в это занятие мало-помалу, путем проб и ошибок. Мне хотелось любой ценой избежать образа жизни, предполагающего работу с девяти до пяти. Кроме того, я обожаю тусоваться». Голден, по его словам, родился в Уокинге в пролетарской семье. Он жил также на острове Уайт. Приехал в Лондон, чтобы учиться на джазовом отделении Миддлсексовского университета, и с головой окунулся в ночную жизнь столицы. Он работал диджеем, а заодно развлекался и искал благоприятного случая, чтобы продвинуться: «В музыкальном мире много чего происходит за кулисами».

Итак, студент, который вначале звался Грегом, завоевал кличку «Золотой мальчик»: Golden Boy или просто Golden, которая при первом же знакомстве настраивает на беззаботный лад. Имя информирует о его ремесле, позволяя не вдаваться в ненужные, неудобные объяснения.

«Все произошло случайно, как бы само собой. Из джазового бистро я отправлялся в клубы – в Sketch или Boujis, чтобы поужинать и потусоваться. Становишься завсегдатаем определенных мест, а Лондон – в каком-то смысле город очень маленький, всюду встречаешь людей из одного круга». Boujis нравится молодым принцам, верно? «Никогда не видел там ни одного из них. Собственно, я в этом клубе нечасто бываю. Статус таких заведений очень раздут папарацци».

Голден предпочитает места, менее обласканные широким вниманием. Такие же вкусы у его клиенток – по словам Голдена, в большинстве своем это женщины старше тридцати. «Разница в том, что они богаче и влиятельнее, у них больше свободных денег, чем у большинства женщин в возрасте 20-30 лет». В начале 1980-х годов, когда в прокат вышел фильм «Американский жиголо» с Ричардом Гиром, клиентуру красивого молодого мужчины составляли баснословно богатые дамы, но теперь, как обнаруживает Голден, на мобильник (вибрирующий в его кармане, подпрыгивая, точно восторженный хомячок) ему звонят деловые женщины, у которых нет времени для серьезных отношений с мужчинами. «От меня – веселые похождения, от них – кредитная карта. Иногда я прихожу в один и тот же ресторан три дня подряд с тремя разными женщинами и неизменно заказываю I Dom Perignon. Официант поглядывает на меня странно».

Книга начинается со сцены, в которой Голден заводит шашни с риэлторшей из Хэмстеда, встретившись с ней взглядом при просматривании объявлений о продаже многомиллионных особняков, украшенных лепниной. В книге она выведена под псевдонимом «г-жа Антуанетт». Разумеется, это весьма непокорная дама. «Если на работе мне кто-то скажет, что мне что-то не позволено делать, потому что я женщина, я подам на него в суд. Так почему же секс должен быть исключением?» – вопрошает то ли «г-жа Антуанетт», то ли, ее устами, умудренный жизнью литературный негр.

Роль «идеального аксессуара для дам», по-видимому, не вызывает у Голдена никакого внутреннего протеста. Его прелестные приятельницы носят «говорящие» имена и являют собой, кажется, стандартные типажи киногероинь: «г-жа Трастовый фонд» из Лондона, «знаменитость Икс» из Нью-Йорка, «мадемуазель Наследница» из Парижа и «мисс Альфа», инвестор хедж-фонда. Голден – мужчина-содержанка: содержанка множества женщин. Он испытывает на себе то, с чем раньше приходилось по много лет мириться женщинам. «По-моему, нам, мужчинам эпохи постмодерна, придется к этому привыкать», – говорит он.

В сцене, точно заимствованной из фильма «Красотка» (который в таком случае назывался бы «Красавчик»), «мисс Альфа», бизнесвумен до мозга костей, говорит Голдену: «Ты моя игрушка», и он вынужден мириться с тем, что она его принижает, а она тем временем покупает ему одежду на 20 тыс. долларов в Saks на Пятой авеню в Нью-Йорке. В постели «мисс Альфа» берет на себя инициативу в той же мере. В книге есть и женщины с еще более странными вкусами – но эти темы не годятся для семейной газеты, читаемой по утрам в субботу.

Вот одна из самых занятных встреч: Голдена снимает профессиональная исполнительница приват-танцев, получающая тысячу фунтов за ночь. Глава называется «Мужчины тоже могут исполнять приват-танцы» (читать ее в метро я вам настоятельно не советую). «Мисс Стриптизерка», кружась на сцене, с первого взгляда распознает, кто такой Голден. В зале, полном изнывающих от вожделения мужчин, его за километр видно. Она говорит Голдену: «Подозреваю, что больше всего у вас не бумажник оттопыривается» – неизбежная ремарка. В итоге они уединяются в пригородном доме «мисс Стриптизерки», обставленном со вкусом, и характер их отношений идеально подытоживает финал: она вручает Голдену 300 фунтов 50-фунтовыми купюрами, которые еще сохранили тепло ее тела (она держала их за подвязкой чулка).

«Значит, вы и наличными берете?»

Голден неискренне улыбается, глядя на свой бокал с вином: «Нет. Деньги – это пошло. Она заплатила мне не за секс, а за исполнение стриптиза». После сцены с экологически чистым медом, на которой мы здесь не можем остановиться, есть момент, когда Голден танцует под песню Фила Коллинза «Ненапряжный любовник» в цилиндре, подтяжках и боа из перьев (все из гардероба «мисс Стриптизерки»), но в эти подробности нам тоже лучше не углубляться.

Экономические механизмы работы жиголо тоже остаются несколько туманными. Человек не может прожить на одном выдержанном Dom Perignon. «С возрастом отлично приспосабливаешься к тому, чтобы жить на очень маленькие деньги, а если ты музыкант, это вообще необходимость». Но на какие деньги Голден арендует квартиру в Белсайз-Парк в Лондоне? Неужели на случайные заработки в качестве сессионного музыканта? А как он мог себе позволить содержать машину «ягуар XJ6», подарок благодарной клиентки? Голден утверждает, будто по глупости припарковал «ягуар» в неположенном месте и «его эвакуировали на стоянку и продали на металлолом. У меня не было денег, чтобы его выкупить».

Все это выглядит неубедительно. Действительно ли Голден (или Грег) – тот, за кого он себя выдает? Либо мы имеем дело с мистификацией – очередными подложными мемуарами, и передо мной сейчас сидит не Голден, а обаятельный актер, играющий его роль? Скорее всего, мои подозрения неверны. Как бы то ни было, если мы не собираемся нанимать частного детектива, который проверил бы его счета и порылся в его мусорных баках, нам остается верить в его собственную версию биографии, окруженную легким флером вымысла.

Обычный день Голдена начинается с ленча, за который платит не он, в каком-нибудь фешенебельном месте. По утрам Голден любит понежиться: поиграть на рояле, почитать научную фантастику, без спешки послушать музыку. Чем плохо? «Ей-богу, мне надо бы побольше заниматься серьезными делами», – вздыхает он. Так тянется день до важного свидания за ужином или в клубе.

«У меня есть постоянные клиентки – их номера записаны в специальной книжке – и девушки, которые приходят и уходят: внезапно звонят после разрыва с бойфрендом. Каждая женщина должна иметь возможность после разрыва вызвать к себе жиголо». Голден говорит, что его клиентки среди деловых женщин – «это и риэлторши, и пресс-атташе, и люди из мира моды. Они сами хозяйки своей жизни». Откинув челку со лба, Голден улыбается, обнажая волчьи клыки. «Женщинам хочется просто проводить со мной время. Как правило, я не вступаю в связи с женщинами, которые состоят в браке или в серьезных отношениях. Не желаю, чтобы за мной гонялись разъяренные мужья и бойфренды».

Однако в жизни Голдена бывают «нерабочие ленчи». Он тусуется с «компанией девушек, которые приглашают меня на ленч, если есть острая необходимость». Во многих отношениях они находятся в том же положении, что и Голден: это модели, молодые жены состоятельных мужчин или девушки, у которых есть богатые покровители. «Мы отлично проводим время, и вокруг секса наше времяпровождение вовсе не вращается. Их мужья и бойфренды знают: я их женщин не уведу, так как не смогу их прокормить».

Один жиголо, с которым Голден часто выпивает вместе (они называют себя «Профсоюзом денди»), только что женился на богатой разведенной женщине старше себя. «Он – муж для престижа, и они совершенно счастливы вместе». Статус мужа для престижа соблазнителен, но у Голдена буквально на лбу написано: «Осторожно! Брачный договор обязателен!». Он вслух размышляет об этом, обедая курятиной и тартаром из тунца (его организм нуждается в белках). «Мне кажется, я достиг своего пика. Мне хотелось бы как можно раньше стать финансово независимым». Аванс за книгу – 50 тыс. фунтов – наверняка этому поспособствует. Да и права на экранизацию еще не проданы.

И вот ключевой вопрос: как понравилась книга матери Голдена? Она уже 33 года счастливо живет с его отцом, владельцем строительной компании. Они признались друг другу в вечной любви в 1970-х годах на программе Саймона Бейтса «Наша мелодия» на Radio 1. И отец, и мать Голдена прочли книгу. «Ну, они думали, что я музыкант, и у меня много подруг, и я постоянно путешествую по всему миру, так что для них это был определенный сюрприз. Но они мной гордятся. Они чудесные люди – пролетарская богема».

Жиголо существовали всегда. В Италии их зовут puttano, в Японии – hosuto, а на карибских пляжах именуют очаровательным термином sanky-panky. Это явление, по словам Голдена, отражает тот факт, что большинство мужчин никуда не годится в постели. «Женщины говорят мне, что мужчины – безнадежные неумехи и эгоисты. Мой успех объясняется тем, что я способен сопереживать, я чувствую женщину, даю ей шанс побыть в постели эгоисткой. Тоже мне, бином Ньютона!». Голден утверждает, что знакомится с женщинами и очаровывает их просто за счет того, что выслушивает их и уделяет им внимание. «Очень многие мужчины ужасно тупы и говорят только о том, что интересует их самих».

Голден умудрился два часа проговорить исключительно о себе, весьма заинтриговав остальных посетителей ресторана. «Не скрою, сексуальные аппетиты у меня до нелепости велики – а раньше, когда мне было двадцать с хвостиком, были еще больше». Элегантная пара, сидящая за соседним столиком в Sanderson, теперь даже не притворяется, будто беседует между собой. «Я не могу переспать с женщиной, пока не почувствую с ней настоящей психологической близости», – добавляет он.

Но останется ли он жиголо? Помимо стереотипов, имен крупных дизайнеров и гениталий высшей пробы, в книге периодически описывается, как Голден ищет свою «мисс Единственную», которая в итоге оказывается официанткой из литературного кафе. В финале складывается впечатление, что Голден, возможно, забросит грешную жизнь ради официантки – красавицы и интеллектуалки.

«Ну и как у вас с серьезными отношениями?»

«Эта история долго не продлилась. Но не по моей воле. Не хочется закончить жизнь в одиночестве».

Впрочем, этого не произойдет. Его телефон уже звонит. Ленч оплачивает Times. Ранним вечером Голдена ждет дама в Западном Лондоне. Голден выражает надежду, что бум деловой активности продолжится. «Во времена разнузданной роскоши денди всегда в цене. Но, конечно, мы первые, кого затрагивает экономический кризис…».

Отрывок из книги Голдена «Жиголо»

Каждый современный денди должен выбрать свой стиль, имидж, выражающий суть предлагаемых интимных услуг. Мой стиль – смесь элегантной искушенности с распущенностью рок-звезды. На данный момент я предпочитаю носить винтажный кожаный приталенный пиджак с рубашкой. Разумеется, главное для жиголо – правильно подобрать обувь. Опыт научил меня, что неудачная пара ботинок действует на женское либидо примерно так же негативно, как неопытный язык. Теперь все, от секретарш до суперзвезд, складывая пальчики с безупречным маникюром в кукиш, отвергают плохо одетых мужчин с пивными брюшками и выбирают тусовщиков-жиголо, которые могут отлично смотреться рядом с ними и обеспечить им великолепное времяпровождение – не бесплатно, конечно.

Мы говорим не о нескольких новеньких 50-фунтовых купюрах, оставленных на тумбочке в каком-то безликом отеле. Как я уже говорил, женщины покупаются на стиль жизни. Они хотят иметь одежду из бутиков, глянцевые журналы, столики, заказанные в элитарных ресторанах, – и мужчину, который сочетается с этим образом жизни. Они понимают: точно так же как туфельки Louboutins не выйдут сами из магазина, увлекаемые любовью к модным ножкам, так и все хорошее стоит денег. Видите ли, женщины финансируют мой образ жизни, а не пополняют мой банковский счет – они никогда не платят мне напрямую – а потому я часто оказываюсь в странном положении: лечу на свидание первым классом (конечно, не за свой счет), а потом, вернувшись домой, поневоле сажусь за рояль в кафе, чтобы как следует пообедать. Да, звучит дико, но, как я обнаружил, женщин интригует эта богемная жизнь, сотканная из крайностей.

Кейт Мур

InoPressa