Анатолий Лысенко более 20 лет проработал в “молодежке” — легендарной редакции программ для молодежи и юношества ЦТ, откуда вышли почти все нынешние телезвезды и функционеры во главе с Лесиным. Создал “Взгляд”, стоял у истоков ВГТРК и ТВЦ. И сегодня Лысенко не почивает на лаврах. Президентствует в Международной академии телевидения и радио. И снова трудится в кадре в “Программе передач на вчера” на Первом канале. Вчера ему исполнилось 67 лет.

— Говорят, вы просто кладезь телевизионных баек…

    — Да из баек и анекдотов ведь и состоит история. Самый удивительный случай на ТВ был с Брежневым. Его показывали по первой программе. И вот Леонид Ильич в кадре вместо своего привычного шамканья вдруг звучно так говорит на всю страну: “Ана-а-фема!” И так раза два. Мы решили, что сошли с ума. Не прошло трех минут, как у дверей всех аппаратных стояли серые мальчики. И приказывают всем: не выходить, сидеть в аппаратной. Перерыли все, искали от сионистов до агентов ЦРУ. Ни хрена! А просто, видимо, какой-то кабелек, который нес звук со второго канала, где показывали фильм “Анафема” по Куприну, сомкнулся с кабельком, несшим картинку с первого. Это техника или Господь Бог — не знаю до сих пор.

    — Анатолий Григорьевич, из вашей “Программы передач…” ясно, что люди, руководящие нынешним телевидением, не взялись ниоткуда, а вышли из “того” ТВ. Что же с ними “по дороге” случилось?

    — Да, практически все из “молодежки”. Михаил Лесин в “Веселых ребятах” просил прохожих: “Сделайте доброе дело, дайте в ухо!” Ему с удовольствием давали, и он уходил. Понимаете, меня пугает даже не реклама и безвкусица. Меня пугает фантастическое клонирование каналов. Я даже уже начинаю примиряться с Малаховым хотя бы потому, что он лицо меняет. То зарастет бородой, то побреется, то курточку какую-то наденет. Ну хоть какое-то разнообразие. Это все-таки не “Окна” и не Нагиев, который прозрачными глазами смотрит на вас с таким удивлением: “А вы что, недостаточная сволочь для нашей передачи?” Поэтому я сейчас почти не смотрю ТВ. Я читаю книги.

    — Куда же подевались все оригинальные идеи?

    — А сегодня человек приходит без идей, но со словами “у меня есть спонсор”. Тогда о чем лай?

      — Но какие-то проекты все же прорываются сквозь сплошную коммерцию ТВ.

    — Однажды я в больнице лежал, и мне Леня Ярмольник притащил сценарий “Барака”. “На этот фильм, — говорит, — конечно, денег не найти. Сами посудите: нет ни секса, ни стрельбы. Если бы еще кого-то в туалете утопили, но и этого нет”. Я прочитал эту штуку и думаю: “Боже мой! Нужно это снимать!” Потом я был так счастлив, что этот фильм и Госпремию получил и что люди его смотрят. Не могу сказать, что “Барак” — мировое явление, но фильм-то пробуждает что-то, человек, который его смотрел, сделает в своей жизни на одну гадость меньше.

    — Наше современное ТВ — в какой-то степени и ваше детище, его делают ваши ученики.

    — Я очень подозрительно отношусь к слову “ученики”. Тот же Костя Эрнст говорит, что это я подвиг его делать когда-то самостоятельную передачу. Тот же Якубович, тот же Леня Ярмольник. Но мне все-таки приятнее, когда люди говорят, что они мои коллеги. Вот я очень многое взял у Володи Ворошилова. Мой ли он учитель? Наверное, нет. Телевидение — более сложная штука. Здесь уместнее понятие школы.

    — Но троицу ведущих “Взгляда” все-таки вы создали?

    — Знаете, только раз в жизни человек попадает в нужное место и в нужное время. Когда нашли этих ребят — Вакуловского, Любимова, Листьева, Диму Захарова, — с ними работал Толя Малкин, очень серьезно. Потому что, когда на них в первый раз навели камеры, это были дети, больные ДЦП. Хотя не в кадре они были люди, преисполненные собственного величия. Они же читали зарубежные книжки. “На 11-й минуте здесь должна быть психологическая пауза”, — объяснял мне, например, Дима.

    — Уже столько лет прошло, как Владислав Листьев ушел из жизни, а нет на ТВ человека, которому бы так же доверяли. В чем его феномен?

    — Я думаю, это опять то, о чем я говорил, — нужное время и нужное место. В этой компании Влад был аутсайдером. На него не ставил никто. Он не был лидером. Он был нормальным парнем, гуленой. Таких, как он, было тогда невероятное количество в Домжуре. Они приезжали, сидели, пили пиво, трепались, кадрились, уезжали с девочками, возвращались и снова пили. За пьянку мне пришлось как-то его увольнять. Пока в его жизни не появилась Альбина. Она просто стальной человек, Пигмалион. Когда они познакомились, он был беспризорным каким-то. Он уходил от жен фантастически: в одних тренировочных штанах. Альбинка пробудила у Влада честолюбие. Он стал доказывать, что не третий.

      — Почему “третий”? Были и другие ведущие — Мукусев, Политковский.

      — Володя Мукусев был невероятно счастливый журналист. К Володе материалы падали с неба. Мукусев записал ребенка, который пел “прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…” так, что слезы лились. И сам же Володя плакал. Народ бросился усыновлять мальчика. “Володь, как его фамилия?” — “Да не знаю. Он мне чего-то глянулся, я его записал…” А просто Мукусев любил только самого себя. И хотя он потом предал ребят, но мне его жалко. “Молодежка” никогда не сдавала своих. А тут все сказали: “С тобой работать не будем”. И исчез человек. 17 лет прошло, а он все пытается выяснить, кто прав, кто виноват.

    — Как же Листьев из “аутсайдера” стал телезвездой №1?

    — Тогда в Верховный Совет выдвинули Любимова, Политковского и Мукусева. Выдвинули и Влада, но он напился пьяным и на собрание не пришел. Дима и я отказались. Но если бы мы выдвинули вдобавок и нашу секретаршу, ее бы тоже избрали, такова была популярность “Взгляда”. И вот казалось бы: Саша — депутат, очень известный человек. А популярность — у Влада, который делал для этого гораздо меньше движений. В нем не было академичности Димы, не было “слишком” хорошего воспитания, как в Саше, который “с детства пил кока-колу”… Чувствовалось, что Влад с детства мог принять и портвейн. Он был своим человеком. Это очень важная штука на ТВ — стать своим.

    — Многие связывают его убийство с назначением на пост гендиректора ОРТ.

    — Я уверен, что его смерть была связана только с его бизнесом. Никакой опасности ни для телевизионного, ни для рекламного бизнеса Влад не представлял. Не тот уровень. И все эти версии о Березовском… Я понимаю, что Березовского сегодня можно обвинить даже в извержении на Мадагаскаре. Власть тогда была у этих людей, и они за 15 минут могли бы посадить на место Влада другого человека. И совершенно необязательно для этого его уничтожать. Думаю, виною был его собственный мелкий бизнес. Скорее всего он походя обидел кого-то из отморозков. Они-то, собственно, тогда и занимались мелким бизнесом. А отморозки — они отморозки и есть. Возмущает другое — его смерть использовали как попытку свести счеты. Я видел четыре пленки, на которых люди, занимающие огромное положение в стране, стучали в кадре друг на друга. Мерзко, отвратительно до тошноты. Никто так и не узнает, кто убил Влада. Хотя уверен, что воровской мир знает.

— А если бы Листьев остался жив?

    — Знаете, как мне один человек сказал: грешно, конечно, но представьте себе сегодня 70-летнего старенького, низенького, краснолицего генерала Гагарина. Влад Листьев ушел звездой.

— Кто у нас теперь “за Листьева” — Дибров, Парфенов?

    — Дима, конечно, небесталанный человек. Некоторые его вещи я смотрю просто с удовольствием. Но в нем город Ростов, неистребимый Ростов. И за ним, как за Парфеновым, нет жены Лены Чекалиной. Ведь когда Парфенов пришел на ТВ, он, хотя и владел очень приличными знаниями — типичный сын учителей, но был такая глухая провинция! Вологда в нем очень чувствовалась. Хотя, этого не отнять, был невероятно трудоспособен. Но за ним стояла Лена Чекалина — со стальной волей, знаниями, жесткостью, неудовлетворенными амбициями. Она вела его по жизни. Или Олег Добродеев и Женя Киселев. Ушел Добродеев, и Киселеву в “Итогах”, кроме бэканья и мэканья, самостоятельно ничего не удалось. “Э-э-э” он произносил авторски просто блестяще, а больше ничего. Самостоятельность на ТВ — вообще очень редкая штука. Вот Оля Романова на RenTV. Вот ей никто не нужен. На мой взгляд, она суперведущая.

— Анатолий Григорьевич, кому нужна ваша “Программа передач на вчера” о старом телевидении?

    — Я очень люблю всякие байки о ТВ и знаю их огромное количество. Когда на АТВ стали бродить мысли об этом, руководители Анатолий Малкин и Кира Прошутинская предложили мне такую программу вести. Хотя в первый раз эту идею предложил мне Лесин. Сказал: “Папа, ты так много знаешь этих историй, было бы здорово!” Понимаете, какая штука — истории ТВ толком нет. Может, потому что раньше это считали ненужным, не такое уж важное искусство… Но сейчас, когда спохватились…

Московский Комсомолец

от 15.04.2004

Станислава ОДОЕВЦЕВА

Фото Александра Корнющенко

Московский Комсомолец