Джон Дагдейл отобрал самые забавные и самые обескураживающие высказывания литераторов в уходящем году

Самая безразличная реакция года

«О господи. Когда такое случается год от года, уже и радости никакой не чувствуешь. Я удостоилась всех премий в Европе, всех до последней, черт подери».

(Реакция Дорис Лессинг на весть о присуждении ей Нобелевской премии в области литературы)

Самая эффективная попытка снизить спрос на собственную книгу

«Когда человек раскрывает книгу, ему, возможно, хочется прочесть нечто приятное, чтобы поднять себе настроение. В таких случаях за мою книгу лучше не браться. Это аналог голливудской драмы «для поплакать», только в категории серьезной прозы».

(Энн Энрайт о своем романе «Сбор семьи», получившем Букеровскую премию, в эфире программы Today)

Самое обнадеживающее заявление года

«Я не хочу обыскивать вас, раздев догола, Ясмин, я не хочу делать ничего, что хотя бы на миг заставит вас задуматься, не оскорблено ли ваше достоинство, – заставит вас или вообще кого-то из миролюбиво настроенных мусульман».

(Из письма Мартина Эмиса Ясмин Алибхай-Браун, в котором он защищал свой «мысленный эксперимент» (раскритикованный также Терри Иглтоном и Ронэном Беннетом) – предложение принять антимусульманские меры)

Самый фамильярно-снисходительный отказ напечатать рукопись

«Как нам показалось, это и впрямь оригинальная и интересная вещица».

(Из письма, в котором издательство Penguin отказалось печатать главы «Гордости и Предубеждения» Джейн Остен, которые послал туда Дэвид Лассмен)

Педант года

«Когда эта книга, читать которую – истинное удовольствие, будет переиздаваться, нелишне исправить несколько огрехов. Прозвище «Энни-буксир» (за то, что она переходила от пэра к пэру, как буксир движется от пирса до пирса) дали не супруге Иэна Флеминга, а графине Росс – злые языки также именовали ее «Lady Roscommon» (игра слов; «common» – либо «общий», либо «вульгарный, плебейский»). Джон Уэйн отнюдь не был «коротышкой» (возможно, Хилд спутал его с Аленом Леддом?). Госпожа Девоншир, которую друзья звали «Дебо» не занимала при дворе должности Правительницы гардеробной (звание придворной дамы, ведающей гардеробом королевы); то была ее свекровь, известная под прозвищем «Маучер». Покойного герцога Бофорта прозвали «Хозяином» не потому, что он занимал должности Распорядителя конюшен или Распорядителя Бофортской Охоты, но – как он сам мне сказал, когда я брал у него интервью о его мемуарах (труде, которого он явно не только не писал, но и не читал), – закрепилось за ним еще в детстве, когда ему подарили собственную свору гончих. А Билли Уоллес не имел титула «Достопочтенный». Всем таким вещам Ее Королевское Высочество принцесса Маргарет придавала важность».

(Из рецензии Хью Массингберда в Literary Review на биографию принцессы Маргарет, написанную Тимом Хилдом)

Самый впечатляющий жест нонконформистского протеста против законов и условностей

«В Эдинбург мы прибыли в среду в четыре часа утра. У меня там есть квартира, но я ведь прибыл на показ моего короткометражного фильма «Чокнутые» на тамошнем кинофестивале, а потому решил: ладно, пускай они меня поселят в отеле Prestonfield. Это лучший отель на свете: по газонам разгуливают павлины, чувствуешь себя словно в самом сердце шотландских гор. На поле для игры в гольф я увидел американского независимого кинорежиссера Джона Уотерса».

(Ирвин Уэлш, статья в Observer)

Самый неудачный выбор любовника в жизни литератора

«Когда Эдит Уортон в 1907 году познакомилась с Мортоном Фуллертоном, его послужной список был таков: потенциально-скандальное гомосексуальное прошлое, жена-француженка, с которой он поразительно быстро развелся, любовница, которая его шантажировала и в доме которой он все еще жил (из соображений бытового удобства, а не как любовник) и неудачная карьера».

(Из биографии Эдит Уортон, написанной Гермионой Ли)

Чемпион среди литераторов по лени

Вопрос: «Проводите ли вы время в интернете, и если да, то сколько? Что для вас интернет – отвлекающий фактор или неоценимое подспорье?

Дженни Диски: «Провожу черт знает сколько времени, и все попусту, попусту. Я играю в покер (и проигрываю). Играю в лудо и ма-джонг. Смотрю, чего новенького в MetaFilter. Покупаю платья. Чего я только не делаю. Просто ад какой-то. Иногда я подумываю вновь перейти на пишущую машинку. Но к ней невозможно достать ленты».

(Из анкеты на книжном блоге New York Times)

Чемпион среди литераторов по необщительности

«Прошу прощения: я больше не могу никуда ездить, не могу встречаться с незнакомыми людьми, не могу подписывать свои книги, не могу писать на заказ и не могу отвечать на письма. Я должна читать и сосредотачиваться. Почему? Сама ума не приложу».

(С домашней страницы американской писательницы Энни Диллард)

Самое интересное интервью года

— Чем привлек вас этот сюжет?

Денис Джонсон: – Понятия не имею.

— При работе над вашим романом «Дерево дыма» вы воображали себе аудиторию или идеального читателя? Если да, то кто ваш идеальный читатель?

Джонсон: – Я пишу для моей жены, моего агента и моего издателя.

— Были ли в процессе работы моменты, когда вы тревожились, что книга не получится? Если да, то как вы преодолевали беспокойство?

Джонсон: – Вообще-то я об этом никогда раньше не задумывался, но теперь, когда вы спросили, задумался и понял: меня мало интересует, получаются у меня книги или нет.

(Из интервью Дениса Джонсона, взятого представителями National Book Foundation, США, после того как его роман «Дерево дыма» был включен в короткий список премии этой организации).

Самое глубокое интервью года (после интервью Дениса Джонсона)

Мариэлла Фростап: – Я где-то читала, что ваша мечта – жить проще, как обычные люди. Как вы думаете, литературная работа может вам это обеспечить?

Софи Дал: – Думаю, что да. Пока это определенно так. Если я занимаюсь писательством, это значит, что мне не нужно бегать с самолета на самолет – можно просто сидеть, наслаждаться жизнью и есть печенье.

Фростап: – Но вы человек дисциплинированный? Большинство писателей ведет отшельнический образ жизни, но вы продолжаете вращаться в свете. Вам трудно сосредоточиться?

Дал: – Да нет, это все значит, что я могу окунаться в светскую жизнь, когда захочу, и это замечательно: наверно, я бы с ума сошла, если бы сидела дома одна… и без крошки печенья. Вот это была бы трагедия!

(Из передачи The Book Show на канале Sky Arts)

Чемпион среди литераторов по мерзким привычкам

«В свободное от работы время Айра Левин, живший в квартире на Парк-авеню, обычно играл у себя дома на рояле и наблюдал за соседями в гигантский телескоп».

(Некролог из Daily Telegraph)

Лауреат премии за самое неудачное описание секса

«Итак, Клара перевернулась, прижалась своей самой невыразимой частью тела к его носу и рту, судорожно втягивавшим воздух, и взяла в рот его дряхлый таран. Дядюшка был сейчас мягок, как завиток экскрементов. И все равно она принялась сосать с рвением, которое мог вселить в нее лишь Князь Тьмы, – это она осознавала. Оттуда и исходил порыв. Итак, теперь оба они были обращены макушками не туда, и Князь Тьмы был с ними. Он никогда еще не подходил так близко.

Гончая начала возвращаться в жизни. Прямо у нее во рту. Она удивилась. Алоиз только что был совсем обмякший. А теперь – он снова мужчина! С пеной ее сока на губах он развернулся и страстно прижал к ее лицу свой рот, свое лицо, наконец-то готовый ворваться в нее своей Гончей, загнать Гончую в ее благочестивость».

(Из романа Нормана Мейлера «Замок в лесу»)

Чемпион по стоицизму и находчивости в час нужды

«Доктор Эдвард де Боно продал Тессеру – свой остров неподалеку от Венеции – примерно за 2,2 млн фунтов. «Я не хотел продавать Тессеру, но, поскольку я недавно развелся, от нее поневоле придется отказаться – это нужно для раздела имущества, – поясняет Де Боно. – Я продал свои острова в Австралии и на Багамах, а сейчас занимаюсь продажей того, что в Австралии. Но у меня остались дом на Мальте, квартира типа «студия» в Париже и сущая каморка в Лондоне».

(С полосы «Недвижимость» London Evening Standard)

Самый слабый текст песни, написанный букеровским лауреатом

«Не пренебрегайте бельгийскими вафлями – Скоро вы расстанетесь со всеми своими горестями»

(Заглавная композиция с альбома Стейси Кент «Завтрак в утреннем трамвае» – одна из четырех песен, текст к которым написал Кацуо Исигуро)

Самый слабый текст песни, написанный членом жюри премии «Орэндж»

«Я хочу спокойно есть спагетти по-болонски и не раскаиваться в этом много дней В журналах пишут о том, как сбросить вес Если я куплю эти джинсы, то стану похожа на Кейт Мосс О нет, нет, я бы не стала жить так добровольно Но, видно, так уж заведено»

(Из «Все просто чудесно» Лили Аллен)

Самое неудачное сравнение себя с другими писателями

«Выдержал бы такое Кафка? А Генри Джеймс?»

(Иэн Макьюэн в программе Today в обоснование своей идеи упразднить букеровский банкет, когда все сидят как на иголках и ждут объявления имен лауреатов, и просто вручать премию, как делают с Нобелевской).

Самое неудачное сравнение себя с другими писателями, если не считать фразы Макьюэна

«Скажу словами Владимира Набокова, перефразировав их и слегка изменив в соответствии с ситуацией: Я мыслю как гений, пишу как признанный литератор, а говорю как идиот».

(Так Мартин Эмис оправдывал в Guardian свои высказывания об исламе, ссылаясь на то, что не «писал» их)

Гедонист года

«Мы хотим «99»; о Боже, как же мы его хотим: эту шоколадную палочку, похожую на кусок шершавой древесной коры, торчащую в целой горе белой как мел массы, распираемой воздушными пузырями (эту массу можно было бы назвать ванильной, но не хочется оскорблять темные бобы…) Мороженое не едят – им обжираются. Широко раскрой рот и мечтай – возможно, об идеальном, но пока не изобретенном кондитерами вкусе. Я бы сделал мороженое со вкусом двух самых мистически-сочных райских фруктов, которые мне доводилось вкушать в жизни, оба в Доминиканской республике: молочной мякоти каймито – целое цунами благоуханного вкуса, эфирная легкость, и его противоположности, нисперо – под непривлекательной бурой, какой-то дубленой кожурой скрывается мякоть цвета бронзы со вкусом меда»

(Саймон Шейма восхваляет мороженое в Vogue)

Чемпионы по чрезмерной откровенности

Норман Мейлер – Филипу Роту в очереди у туалета незадолго до начала гражданской панихиды: «Фил, иногда мне приходится справлять нужду в телефонных будках. В мои годы просто невозможно ждать».

Рот: «Знаю-знаю, у меня то же самое»

(Диалог, пересказанный Мейлером в беседе с Эндрю О»Хейгеном)

Премия чудаку, который не признает себя чудаком

«Открою вам одну тайну: я никогда-никогда не ем дома. Я сам знаю, что это странно, но я нахожу саму мысль о том, чтобы есть дома, отвратительной. Я сервирую стол у себя в квартире только если мне нужно с кем-то встретиться в самом укромном месте. Такое бывает в лучшем случае раз в год, и то я сам ничего этого не ем. В Париже я ем второй завтрак в «Кафе-де-Флор». Я всегда беру салат и яичницу-болтунью с сыром. Даже если я вижу в кафе знакомых, то предпочитаю сидеть за столиком один. Когда я пишу, мне не хочется отключаться от этого процесса. Работа писателя – это как электричество: чего доброго, произойдет короткое замыкание.

В разговорах между собой мы с женой (актрисой Ариэль Домбасль) не обращаемся друг к другу на «ты». Мы с ней на «вы». Все теоретики эротичности знают: без дистанции нет границы, без границы нет табу, без табу нет нарушения, а без нарушения нет вожделения»

(Французский философ Бернар-Анри Леви «Жизнь повседневная», Sunday Times)

Чемпионы среди писателей по любви к праздникам

«В этом году я никому ничего не буду дарить на Рождество – только детям (они, как всегда, получат книги), да несколько бутылок шампанского одному моему старинному другу, который просто нуждается в таких подарках. Со своей стороны, я предупредила, чтобы мне ничего не дарили. Моя подруга Рут Ренделл отказывается проводить Рождество с кем бы то ни было, и я могу понять, в чем смак этого. Но на второй день Рождества (26 декабря, когда принято вручать подарки) мы с ней посидим и вместе поужинаем, и повеселимся»

InoPressa.ru