Вчера министр обороны Анатолий Сердюков подписал директивы, сохраняющие дисциплинарные батальоны в Вооруженных силах «из соображений гуманности». Ранее их собирались ликвидировать до конца нынешнего года.

Этим решением также ставится точка в застарелом конфликте Минобороны с Главной военной прокуратурой. Бывший министр обороны Сергей Иванов в борьбе с главным военным прокурором Александром Савенковым решил вообще избавиться от военной юстиции, а для этого вполне подходила ликвидация исправительных дисбатов. Если наказание военнослужащие понесут в гражданских учреждениях УФСИН, то и военный суд можно сделать гражданским, и прокуратуру.

Из армии – на нары

В июне 2007 года были внесены поправки к Закону «О статусе военнослужащих», которые поспешили назвать революционными. В частности, предусматривалось провести финансово-экономическое обоснование замены дисциплинарных батальонов военными комендатурами.

Военное ведомство в лице бывшего министра обороны Сергея Иванова с 2002 года в рамках победоносной борьбы с дедовщиной собиралось избавиться от дисбатов. Но если гауптвахты отменить удалось достаточно легко, поскольку арестовывать в правовом государстве может только суд, а никак не офицер, с дисбатами дело затянулось.

Сергей Иванов так обосновывал свою позицию: «У нас не такая большая армия, чтобы часть ее занималась несвойственными задачами по охране преступников». С легкостью необыкновенной он приравнял «бегунов» и «задедовавших» солдат к обычным уголовникам, чтобы сбросить с плеч военного ведомства груз ответственности за жизни молодых людей, которых Родина призвала на военную службу.

Ликвидация института военной гауптвахты оставила воинских начальников практически без средств воздействия на казарменных хулиганов. Единственное, чем еще можно было напугать нарушителей дисциплины, – это дисбат. Но мнение майоров и капитанов никто не спрашивает.

Во время июньских дебатов по поводу намечавшейся ликвидации исправительных подразделений член комитета Госдумы по обороне Андрей Головатюк заявил: «Лица, которые попадали туда, становились законопослушными гражданами и никогда впоследствии не нарушали закон. Процент же возврата в тюрьмы среди гражданских лиц высокий». Ему активно возражали многочисленные оппоненты, привычно колеблющиеся вместе с «линией партии». Председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров отметил: «Теперь строгость наказания будет напрямую зависеть от проступка военнослужащего – либо гауптвахта, либо обычная тюрьма».

Наказание уставом

К тому времени Сергей Иванов, ополчившись на дисбаты, вынужден был вернуть гарнизонные гауптвахты. Несмотря на победные реляции в борьбе с дедовщиной, военный организм оказался настолько криминогенен, что без арестов не обойтись. Об этом же свидетельствует и количество дисциплинарных батальонов в Российской армии. Их пять: в Чите, Новосибирске, Уссурийске, Мулине (Нижегородская область) и Замчалове (Северо-Кавказский военный округ). Около 40% переменного состава, то есть осужденных трибуналом, составляют так называемые «лыжники» – это те, кто «лыжи навострил» с воинской службы и получил срок за дезертирство. Обычно все они ссылаются на невыносимые условия службы, толкнувшие на побег. Примерно столько же составляют те, кто эти невыносимые условия создавал, – «задедовавшие». Остальные попали за общеуголовные преступления – кражи, грабежи и т.д. Максимальный срок – три года. Удивительно, но перевод солдат из дисбатов в тюрьму приветствовали правозащитники.

В дисбате царят муштра и строгое следование уставу. Дисциплина настолько несокрушимая, что даже самые неуправляемые становятся кротки, как овечки. Чего здесь нет – это воровских законов, которые правят тюрьмами и лагерями. А главное, нет судимости, только отметка в военном билете о службе в воинской части номер такой-то.

Анатолий Сердюков лично посетил дисциплинарный батальон и вник в ситуацию. Поэтому слова, что сохранение исправительных частей произошло из соображений гуманности, – не пустой звук. В отличие от предыдущего министра обороны, он не пожелал отправить на уголовные нары тысячи нарушителей дисциплины, доведенных до побега или озверения абсурдом армейской службы.

Можно не сомневаться, что большинство офицеров будет приветствовать сохранение дисбатов. «НГ» не удалось выяснить мнение военной прокуратуры по этому поводу. Рядовые прокурорские работники не считают возможным высказываться от имени службы, а те, что отвечают за связи с прессой, почему-то оказались вне досягаемости.

Подробнее: Независимая газета

Независимая газета