14 сентября 1954 года в 9 часов 34 минуты утра по приказу маршала Г.К.Жукова военный лётчик Куторчев, ориентируясь на выложенный в эпицентре белый крест, сбросил с самолёта ТУ-4 атомную бомбу. Бомба взорвалась на высоте около 350 метров над поверхностью земли, т.е. был осуществлён наземный взрыв.

Профессиональные навыки лётного экипажа оказались высокими, отклонение траектории полёта бомбы от расчетной составили всего около 10 метров, за что на последовавшем после учений разборе пилот был поощрён и повышен в воинском звании.

Данные о истинных параметрах взорванной над Тоцком бомбы, в том числе её тротиловый эквивалент, до сих пор засекречены в архивах Министерства обороны.

      Маршал Г.К.Жуков называл эквивалент в 40 000 тонн, что вдвое превосходит мощность бомбы сброшенной на Хиросиму. По расстоянию возгорания зданий и сооружений на отдалении 7 и более километров от эпицентра можно реконструировать эквивалент и до 100 000 тонн. А вообще, по классификации средний калибр может находиться в пределах 50-150 килотонн.

       Первым в темноту укрытий ворвался звук взрыва трудно сравнимый со звуками, которые люди слышат в обычной жизни. Как будто миллионы атомов терлись друг о друга обдирая свои энергетические оболочки и издавая волнообразный «высушенный» треск повышенной громкости.

      Затем стала колебаться и уходить из под ног земля как при землетрясении высокой бальности.

       В довершение гигантская волна воздушного давления и шедшая за ней задним фронтом волна разрежения стали вбивать в укрытия входные заслоны, срывать маскировочные сети, бить по ушным перепонкам и укладывать людей на землю.

       По командам и инстинктивно люди выскакивали на дневную поверхность, и увидели в реальности то, что многие видели затем в кадрах кинохроники. Растущий атомный гриб с вытягивающейся и уходящей под шляпку ножкой. Края внешней сферы гриба светились с меняющейся интенсивностью и насыщенностью необычной окраски. Постепенно всё это гигантское образование начало медленно уклоняться к северо-восточным границам русских, татарских и немецких поселений Казахстана.

    Солдаты наблюдали эту картину с выраженным любопытством как необычное разнообразие в их рутиной жизни. Лица кадровых офицеров и сверхсрочных старшин прошедших войну выражали чувство беспокойства от ощущения незащищенности от страшной силы нового оружия.

       Долго любоваться картиной атомного взрыва не пришлось. Началась артиллерийская обработка эпицентра взрыва. Били все артиллерийские калибры вооруженных сил. По небу потянулись трассы снарядов реактивных установок. Поднятая взрывом бомбы и разрывами снарядов земля стала заволакивать небосклон, и на глазах людей яркий солнечный день стал превращаться в сумерки. Взялась за дело бомбовая авиация. Обработка эпицентра длилась около 20 минут.

       Офицеры прошедшие войну утверждали, что такой плотности огня не было даже при штурме Берлина.

       В момент взрыва действующие войска располагались в радиусе 4,5-6 километров от эпицентра взрыва. Маршал Г.К.Жуков с военноначальниками и членами Правительства находился в блиндаже в 20 км от эпицентра. Там же размещалась музыкантская команда и обслуга начальников.

      Прибыв на специально оборудованный командный пункт маршал отдал приказ о начале войсковых учений. В 10 часов 10 минут «наши» начали атаку условного противника с направлением продвижения в сторону эпицентра.

                                        Личные впечатления посетителя ада

       С 1953 по 1956 год я служил в Бресте в отдельном гвардейском батальоне связи. Выполнял обязанности телефониста и радиста. На Тоцкие учения был взят в качестве водителя автомашины повышенной проходимости ГАЗ-63. Железнодорожный состав из Бреста в Тоцкое шёл почти без остановок под зелёные светофоры. Место расположения на Тоцком полигоне досталось батальону на участке с выраженным пересеченным рельефом и песчаными прогалинами. Часть солдатских палаток была поставлена на песок.

       Отцы-командиры разъяснили нам, что вначале батальону необходимо организовать связь между другими частями и командованием, а затем «зарываться в землю.»

       Всё это входило в план подготовки к очень ответственным учениям. Была середина июня, стояла очень жаркая погода, столбик термометра отмечал более тридцати, а в июле более сорока градусов плюс. Начались ежедневные строительные работы.

       Из эпизодов в период подготовки помню, что большое внимание уделялось напоминанию о необходимости постоянной бдительности и наблюдению, чтобы на территорию батальона не проник никто «чужой». На каждой утренней поверке старшины рот задавали обязательный вопрос, не заболел ли кто животом. Один из умников решил «сачкануть» и пожаловался на несуществующую боль и расстройство. Герой был немедленно отправлен в самарский госпиталь. По возвращению в часть уже в Бресте сказал нам, что очень пожалел о своём поступке, поскольку попал в дезинтерийную палату с соответствующей обстановкой.

       В завершающей стадии подготовки решили мы — три водителя — сходить в армейскую лавку. Пересекли дорогу и углубились в довольно редкий лесок. Одеты были по форме с обязательными к ношению противогазами. И вот тут со стороны дороги подбегает к нам капитан с пистолетом ТТ в правой руке и командует: «Лечь лицом на землю. Одеть противогазы. Лежать и не подымать головы!» И потыкав пистолетом по нашим солдатским головам убежал по направлению к дороге. Полежали мы минут пять, жарко, дышать в противогазах тяжело. Стащили маски и не поднимаясь с земли, повернули головы к дороге. Снизу с направления выселенной деревни вверх подымалась кавалькада легковых гражданских и военных автомашин. Когда машины поравнялись с местом нашего залегания, мы через стёкла стали узнавать некоторых общеизвестных советских и зарубежных деятелей. Узнали мы Николая Александровича Булганина, в то время Министра обороны, легендарного маршала Г.К.Жукова и других. Я почему то помню, что увидел и маршала Чжу-Дэ. Машины проехали к возвышенности, а мы встали и пошли обратно в часть, решив больше не рисковать в такой обстановке.

      Мы уже слышали, что на учениях планируется взрыв атомной бомбы, и даже со слов командиров знали, что Г.К.Жуков назвал ориентировочно тротиловый эквивалент в 40 килотонн. В своих солдатских заботах мы не очень понимали серьёзность предстоящего, но стали ощущать растущую напряженность у командного состава.

       Моя машина была спущена в апарель рядом с апарелью легковой машины командира части. Для нашего укрытия был вырыт глубокий Г-образный окоп, перекрытый в два наката брёвнами. Вход в это сооружение был сделан с обратной к направлению взрыва стороны холма. Вход был завешан сдвоенными солдатскими одеялами.

       Утро 14 сентября выдалось такое же солнечное и ясное, как и в предшествующие дни. В начале десятого часа начали звучать все виды военных тревог. Вся техника была уже в укрытиях с накинутыми сверху маскировочными сетями. Ушли под землю и люди.

       Мы стояли в нашем тёмном окопе, прижавшись спинами к стене. И вот раздался звук взрыва. Многие потом пытались описать этот звук и сравнить его с каким-либо иным звуком. Наиболее близким было встреченное мной сравнение со звуком переминаемого пергамента, но усиленное в миллионы раз. Можно добавить — высохшего, даже пересохшего пергамента. Затем стала колебаться под ногами земля, как при сильном землетрясении. Много лет спустя по гражданской специальности занимался я и сейсмологией, поэтому оценил бы интенсивность колебаний в нашей точке 5,5-6 баллов по шкале Рихтера. Неустойчивость матушки-земли несвойственна природе человека, и стал я по стене сползать и сел на корточки. Колебания прекратились и начал подыматься по той же стенке, и тут пришла воздушная волна. Ударила по перепонкам. оглушила и сел я на все точки опоры на пол окопа. На мгновение задохнулся от фронта дошедшей за ударной волной волны разрежения, сидел и мотал головой. Когда дыхание восстановилось, медленно поднялся и услышал голос командира: «Выходим».

       Вышли мы конечно раньше разрешенной общей команды, но так поступили многие. От одеял завешивавших вход в наш окоп,остались свисавшие книзу полосы и клочья.

       Мы поднялись на холм. Грибовидная картина взрыва разворачивалась справа от нас. Втянутая под голову взрыва ножка. Всё это образование имело весьма существенные размеры и жило своей динамической жизнью, продолжая разрастаться и в куполе своем отсвечивая меняющимися радужными цветами. Здесь я почему-то также помню разную реакцию солдат и командного состава. Мне показалось, что для солдат это было необыкновенное развлекательное зрелище.

       Долго наблюдать картину взрыва не пришлось. Началась артподготовка. По эпицентру начали бить все орудийные и реактивные калибры вооруженных сил. Земля вокруг эпицентра стала подыматься вверх и заволакивать горизонт. В завершение артиллерийской симфонии в дело была пущена бомбардировочная авиация. Много лет спустя в Ленинграде на конференции участников учений лётчики рассказали, что Г.К.Жуков не разрешил даже обходить облако и им приходилось входить в сферу ещё не рассеявшегося окончательно гриба.

Подготовка кончилась. Сняли маскировочную сеть и я, включив оба моста с раздаткой вывел машину из крутой глубокой апарели. В кузов посадили радистов с переносными портативными радиостанциями. Мне показали на бронетранспортер с химиками-дозиметристами и приказали следовать за ним. Только хотел тронуться, как подбежал водитель командира и сказал, что не может вывести машину со своей апарели. Пришлось подцепить машину тросом и помочь ей выехать из укрытия.

       Затянут я был в химический противоипритный защитный костюм, на голове противогаз, а тут ещё подошёл маленький лейтенант и стал мне ветками закидывать лобовое окно машины. Я сказал ему, что и так ничего не вижу, а он мне, что всё должно быть приближенным к фронтовой обстановке. Естественно, отъехав немного, ветки со стекла сбросил и снял противогаз. Проехали село с развалившимися и дымящимися домами Только позднее стало известно, что в целях расширения уникального дорогостоящего эксперимента советские руководители не разрешили даже временную эвакуацию населения некоторых посёлков непосредственно за 8-километровой зоной, дав жителям рекомендации максимально использовать для защиты от атомного воздействия особенности рельефа местности.

       Дозиметристы производят замеры, а выскочивший на точку радист передаёт значения по рации. Въехали в горящий перелесок. Видимость ограниченная, дышать трудно. На брошенных или специально оставленных овцах обгорела шерсть, а их ослепшие глаза были какого-то серо-белого цвета. Особое сострадание у военнослужащих вызвала ослепшая лошадь, стоявшая неподвижно и не реагировавшая на оклики и прикосновения. Только кошки перебегали от развалин к развалинам, пытаясь найти свой очаг и оставивших их хозяев.

      И здесь произошло для меня самое страшное во время учений. Услышал вдруг нарастающий рёв и инстинктивно отвернул вправо. Послышался лёгкий скрежет и мимо меня на большой скорости пронеслись танки. Также спустя много лет в том же Ленинграде танкисты пояснили: от взрыва тяжелые танки в капонирах ушли траками в землю, экипажи с неимоверными усилиями проводили самовытаскивание боевых машин и, чтобы не сорвать сроков учений, выходили на намеченные рубежи на предельных скоростях.

      Только, когда выехали мы из перелеска на открытое место, остановились и осмотрели машину, поняли какой опасности подвергались при встрече с танковой колонной. На левом переднем колесе концом трака гусеницы танка как ножом масло до блеска была срезана одна гайка.

       Зато, когда мы осмотрелись вокруг, то увидели, что справа от нас метрах в двухстах был весь генералитет во главе с маршалом Г.К.Жуковым. Внизу перед генералами растилалась долина, в которой и разыгрывалось наступление «наших».

       Были слухи, что маршал дал указание досрочно демобилизовать участгников учений, но, видно, это была фантазия солдатских желаний.

                                                   «Татьянка» на всю жизнь

      В эпоху гласности в 1990 году заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник В.Денисов расшифровал наконец скромное человеколюбивое сообщение ТАСС от 17 сентября 1954 года — в ходе учений необходимо было отработать «прорыв подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия», т. е. в первую очередь выяснить, как наземный атомный взрыв действует на оборонительные сооружения и образцы военной техники и вооружения в эпицентре, и на разных удалениях от него.

    Вот так научно-исследовательские работы, «которые помогут советским ученым и инженерам роешить вопросы по защите от атомного оружия» согласно сообщению ТАСС от 17 сентября 1954 года, оказались прорывом тактической обороны противника.

       Более углубленное обоснование необходимости проведения Тоцких учений привёл в том же 1990 году начальник одного из управлений Генерального штаба Вооруженных сил СССР доктор военных наук генерал-полковник В.В.Коробушин. В беседе с корреспондентом «Известий» В.Литовкиным ученый генерал подчеркнул, что следует учесть напряженную обстановку разгара холодной войны 50-х годов и угрозы осуществления плана превентивного ядерного нападения со стороны США на 100 советских городов, что угрожало гибелью 65 миллионов человек. Тем более, что к этому времени США уже отработали применение атомного оружия на войсковых учениях. Т.е. и в этом аспекте имелось отставание Советского Союза от США, чего допустить уже никак было нельзя. Генерал сделал заключение, что «…без учений с максимальной приближенностью к боевой обстановке нельзя было быть полностью уверенным в достоверности и эффективности военной науки».

       В отличие от высокопоставленных коллег, заверявших о полной безопасности атомного оружия и «чистоте» бомбы, генерал В.Коробушин впервые назвал некоторые данные по радиации и заметил, что опасные для прохождения участки местности были четко обозначены и запрещены для присутствия людей.

       Так или иначе, но проводя натурные испытания в 1954 годду, военные вряд ли до конца понимали масштаб угрозы здоровью людей наземного взрыва, который считается наиболее вредным по последствиям, хотя бы потому, что с малой высоты на землю успевают выпасть не только тяжелые, но и лёгкие радионуклиды.

А.Мыш

Кратко об авторе

По образованию и профессии — геофизик, кандидат физико-математических наук.

Ветеран подразделений особого риска. Награждён орденом Мужества.

Снимки из личного архива автора.      

По материалам интернет-журнала «Русский Глобус»

Самара: Посвящается 53-ей годовщине испытаний на Тоцком полигоне

14 сентября в Самаре в Дом офицеров Приволжско-Уральского военного округа при поддержке министерства культуры и молодежной политики Самарской области, пройдет «День памяти» участников корпусных тактических учений с применением атомной бомбы, посвященный 53-ей годовщине испытаний на Тоцком полигоне, 60-летию создания Семипалатинского атомного полигона и 58-годовщине испытаний первой атомной бомбы.