Такие люди иногда валяются на дорогах. Но такие поэты на дороге не валяются. Михаил Анищенко – лучший подарок читателям поэзии за последние лет тридцать, если не больше.

Почему столькие читатели, совершенно разные по образованию, по профессии, по возрасту и даже по политическим симпатиям, обычно ссорящим людей, полюбили Венедикта Ерофеева за его прозу, похожую на поэзию, и поэма «Москва – Петушки» стала воистину народной книгой?

Ее герой отмечен грустной интеллигентинкой пригородного Василия Теркина, однако не лихим юморком победителя, а незлобивой, но мрачноватой ухмылочкой потерпевшего поражение человека, услащающего себе жизнь саркастическим коктейлем «Слеза комсомолки». Такими стали не нашедшие своего места в жизни бывшие фронтовики и многие шестидесятники – социальные романтики, оттертые от руля страны циниками, въехавшими на чужой романтике в личные благоустроенные капитализмы среди всеобщего средневекового феодализма, но с мобильниками, прокладками и бразильцами в футбольных командах. И симпатичный, хотя и несколько опустившийся Веничка, душевный и талантливый в своей откровенности, усмешливый, но сдерживающийся, чтобы не позволить себе несправедливо жестокую ярость, стал для читателей никаким не лирическим героем, а воплощением самого автора. Такие отношения складываются у читателей только с большими поэтами: для всех нас и Пушкин, и Лермонтов, и Есенин, и Анна Ахматова, и Пастернак, и Маяковский – это живые, близкие люди, хотя нам известно и про их слабости и недостатки, которые мы им прощаем, как своей родне.

Появился поэт, далеко не 22-летний, но красивый своей мудрой детской исповедальностью, поэт не случайный в компании таких бесстрашно бескожих людей, с ханжеской точки зрения, непутевых, зато умевших быть нежными к родине, женщинам и природе, как Сергей Есенин, Николай Рубцов, да и Веничка Ерофеев. Есть у Михаила Анищенко черты и других сильных поэтов – Юрия Кузнецова и Сергея Клычкова, но всё это не вычитанное, а вчитанное.

Увидев, как люди не выдерживают испытания властью и деньгами, проникся идиосинкразией к политике. Уехал в деревню, несколько лет пытался жить одним огородом. Раздражал своей откровенностью и непохожестью тех, кто любит паханствовать. Из зависти и в отместку его начали преследовать, даже избили. Когда я (Евгений Евтушенко) дозвонился до него и спросил, чем он занимается, невесело ответил: «Бомжую…» А потом прислал мне две дискеты со стихами – одно лучше другого. Я тут же составил его книгу, назвал ее по одному из стихотворений – «Оберег».

Не прогляди этого поэта, Самара. И ты не прогляди, Россия. Мы же тебя называем Россией-матушкой. Так будь матерью своим поэтам.

В доме моем ничего не осталось.

Ночь на исходе. Но время темнит.

В озере ночью вода отстоялась,

Цапля, как облако, в небе стоит.

Льется с берез золотая усталость,

Киноварь с охрой летят на испод.

Вот и осталась мне самая малость

Дней перелетных и вечных хлопот.

Счастье ушло. Но осталась свобода –

Та, что похожа на полный расчет,

Та, что случается после ухода

Тех, кто уже никогда не придет.

Из антологии Евгения Евтушенко «Десять веков русской поэзии».

Стихи Михаила Анищенко можно прочитать в газете «Новые Известия».