“Не везет мужику!” — сочувствовали коллеги, узнав, что Вячеслав Соловьев похоронил жену, дочь, а потом и сожительницу. Мучаясь расстройством желудка, сослуживцы не догадывались, что являются жертвами экспериментов неприметного снабженца Соловьева. А серийный отравитель, испытывая новый состав яда, наблюдал, как у жертв болят суставы, отнимаются ноги, выпадают волосы…

Четыре года химик-самоучка безнаказанно отправлял на тот свет близких и их родных. А попал под подозрение в мае 2007-го, когда в больницу с сильнейшим отравлением попала семья Голубевых, ютившаяся с Соловьевым в одной квартире. Отец семейства впал в кому, годовалый малыш скончался.

Исповедь длиной в 7 часов

    Наталья Голубева, отлежав неделю под капельницами, металась из одной больницы в другую. В детской клинике лежал годовалый сын Саша, в реанимации областной медсанчасти в коматозном состоянии — муж Женя. Врачам показалось странным, что и у малыша, и у взрослых клочьями выпадают волосы. Медики провели химический анализ крови и установили: семья отравлена сильнодействующим ядом, в состав которого входят соли таллия.

    Спустя десять дней, не приходя в сознание, Саша скончался. О смерти сына Евгений Голубев узнал спустя три недели. Врачам с большим трудом удалось вывести главу семьи из комы.

    Под подозрение попал гражданский муж родной сестры Натальи Вячеслав Соловьев, который проживал с Голубевыми в одной квартире. Оперативники проследили прошлое соседа и ахнули: вокруг него куча трупов. Все близкие ему женщины скончались при странных обстоятельствах. Точную причину их смерти врачам установить так и не удалось.

    На допросах Соловьева распирало тщеславие. Заместителю прокурора Ярославля Алексею Кукину он исповедовался… семь часов — по часу на жертву. Во всех подробностях он рассказал следователям, как последовательно отравил 7 человек. Как у многих серийных убийц, у Соловьева оказалась удивительная память. Он точно помнил, когда, кому, куда и сколько подсыпал отравы.

    Какова ценность человеческой жизни, Вячеслав понял еще в армии. Проходя в 88–м году службу в дивизии имени Дзержинского, Вячеслав упал с высоты и получил черепно-мозговую травму. Начались внезапные вспышки гнева. Во время обследования в психиатрическом отделении, по признанию Соловьева, из личных неприязненных отношений ночью он задушил подушкой соседа по палате. Смерть бойца списали на последствия тяжелого ранения. А Соловьев уверовал, что можно убивать, оставаясь безнаказанным. Вскоре у него развился сахарный диабет, ему дали вторую группу инвалидности и демобилизовали из армии.

    Вернувшись в родной Ярославль, он женился на своей однокласснице Ольге. Отчим невесты сделал молодым королевский подарок: подарил “трешку”, на которую всю жизнь копил, вкалывая на моторном заводе.

    В 89–м у Соловьевых родилась дочь Настя.

“Худею по науке”

    Ленинградский проспект, дом 88. В этом доме на самой окраине спального микрорайона Брагино семью Соловьевых помнят хорошо.

    — Оля была милая, приветливая, этакая пышечка, дышащая здоровьем, а муж ее Слава угрюмый, неразговорчивый, бирюк бирюком, — рассказывает Лидия Борисова, прожившая с Соловьевыми бок о бок десять лет.

    Ольга не работала — на этом настоял муж: мол, так спокойнее. Она занималась домом, разведением цветов, возила дочку в художественную школу. И за Славой ухаживала как за малым ребенком, мужчина страдал диабетом, и ему требовалась особая диета.

    Они производили впечатление благополучной семьи.

    — Помню, Ольга показывала, какой шикарный евроремонт они отгрохали в квартире, — вспоминает Борисова. — Одна кухня им обошлась в 37 тысяч рублей. Слава тогда неплохо зарабатывал, у него было свое частное предприятие.

    Осенью 2003-го соседка встретила Ольгу на улице и не узнала: она резко похудела, просто спала с лица. На расспросы гордо отвечала: “Муж купил абонемент в бассейн, худею по науке — плаваю, еще и на иглоукалывание хожу”.

    Разве могла несчастная женщина предполагать, что чудесным похудением она обязана отнюдь не процедурам. Регулярно в течение нескольких месяцев супруг подсыпал ей в пищу малые дозы яда.

    “Зачем?” — спросили Соловьева на допросе следователи. Обвиняемый был лаконичен: “Надоела!”

    Химик–самоучка был уверен, что убийство останется замаскированным. К тому времени он проштудировал множество учебников по токсикологии. Любимыми его произведениями стали детектив Агаты Кристи “Вилла “Белый конь”, где описывается отравление таллием, и американский фильм “Настольная книга молодого отравителя”. Как и герой “киношедевра” Грэм Янг, Соловьев мечтал составить мощнейший бесследный яд.

    Вскоре ему удалось раздобыть отравляющие вещества, и он составил аж четыре вида ядов, в состав которых в разных пропорциях входили соли таллия. Быть разоблаченным Соловьев не боялся, потому как знал: признаки отравления напоминают воспалительные процессы. Действие яда похоже на грипп или бронхопневмонию. Стоит повысить дозу до грамма, и через 20—30 минут наступит паралич сердца, через пару часов яд распадется на составляющие, которые присутствуют в любом организме. Хотя эксперты утверждают, что таллий можно обнаружить в волосах отравленного человека даже спустя несколько лет, при эксгумации.

    — Мы изумились, когда узнали, что Ольгу в состоянии комы увезли в больницу, — продолжает Лидия Борисова. — В себя она так и не пришла, умерла 9 декабря. Вячеслав принес нам бутылку водки, помяните, мол, соседку.

Мы ее пить не стали, отдали обратно Соловьеву. Теперь думаем, какое счастье! А вдруг этот изверг и водку отравил?

    Опасения соседки не напрасны. Соловьев травил даже тех, кто когда-то косо на него посмотрел. Например, своим врагом он считал соседа по лестничной площадке Михаила Сурина. Тот любил нажраться и рухнуть в невменяемом состоянии поперек коридора. А когда у Соловьева пропал из перекрытого железной дверью коридора аккумулятор, он решил расправиться с алкоголиком: приготовил ему на закуску икру с ядом. Но сосед ушел в очередной запой, исчез из дома на неделю, чем и спас себе жизнь. А отравленную икру случайно съела… 14-летняя дочь убийцы. По словам Соловьева, у него было противоядие, но он так и не дал его девочке.

    — Полгода Настя лежала то в одной больнице, то в другой, — рассказывает Лидия Борисова. — Она перестала ходить в школу, отец перевел ее на домашнее обучение. Настя и так была малообщительная, а после смерти матери вообще замкнулась. Бывало, загляну к ней домой, она лежит, отвернувшись к стенке. Только раз я видела ее оживленной, когда она подобрала на улице котенка. А потом отец отправил ее в санаторий, а кота выбросил на улицу.

    25 августа к дому подкатила “скорая”. Соловьев вынес к машине завернутую в покрывало дочку. Лицо у девочки было закрыто… Соседям он объявил: “Настя покончила с собой, выпив большую дозу лекарств, которыми лечилась последнее время”.

    Девочка всего на полгода пережила мать.

    Соловьев вскоре выгодно продал квартиру. Соседям сказал: “Не могу находиться в этом доме”.

Укус любимого клеща

    Московский проспект, дом 122. Здесь, за чертой города, в ООО “Кипмонтаж” работал последние три года Соловьев.

    — Вячеслав пришел на фирму по протекции своего отца, который занимает высокий пост на головном нефтеперерабатывающем заводе, — рассказывает начальник Соловьева Сергей Юзев. — Несмотря на то что у Вячеслава не было высшего образования, мы оформили его инженером по снабжению. Он занимался накладными, был постоянно в разъездах. Как к специалисту у меня к нему не было претензий. Да и человек он был неплохой: добродушный, отзывчивый.

    В углу рабочего кабинета до сих пор лежат самодельные гантели, которые серийный отравитель сварил из листов железа. Чтобы поддерживать форму, он “качался” прямо на работе.

    Еще одним пристрастием Соловьева были машины. Несмотря на небольшую зарплату (12 тысяч), он менял легковушки каждые полгода. Коллеги знали, что мать Вячеслава “держит” на рынке несколько точек с парфюмерией. Соловьев был с ней в доле, хвастался, что вкладывает деньги в весьма прибыльный бизнес.

    — Мы знали, что Вячеслав купил квартиру в строящемся доме, а сам жил у гражданской жены Ирины, которая занималась торговлей на рынке, — продолжает рассказывать Лобанов. — Когда Ирина скоропостижно скончалась, мы подумали: что за рок преследует мужика?

    Позже Вячеслав даст следователям признательные показания: “В апреле 2005 года, находясь в квартире по адресу: улица Урицкого, дом 67, кв. 9, желая избавиться от своей сожительницы Ирины Николаевны Астаховой, я подсыпал ей в кофе яд, в результате чего она скончалась 3 мая 2005 года в больнице №8”.

    У женщины обнаружили необратимые поражения почек и печени. Ее смерть, по словам Соловьева, списали тогда на укус энцефалитного клеща. Кровососы в то время на самом деле свирепствовали в лесу.

    — У Ирины осталась 18-летняя дочь. Вячеслав ей помогал управляться на рынке, — говорит Лобанов. — В годовщину смерти Ирины он брал отгул, справлял поминки. При этом не забывал наведываться на кладбище к своей первой жене Ольге.

    Раскаиваться в содеянном Соловьев и не думал. Более того, свои чудовищные эксперименты с ядовитыми веществами он апробировал на коллегах.

    — Мы замечали, что у нас вдруг у всех разом начинается рвота, диарея, ломит суставы, — рассказывает Сергей Лобанов. — У меня на столе все время стояла бутылка с минеральной водой. Ребята жаловались: “Попьем у тебя водички, и через час начинается ломота во всем теле”. Стали грешить на рядом расположенные склады. Вызвали представителей специализированной лаборатории, они проверили всю территорию базы, не обнаружили ни тяжелых металлов, ни их окислов.

    Соловьеву доставляло удовольствие воочию наблюдать действие яда. Своему приятелю Лобанову он несколько раз подсыпал отраву прямо в солонку! Сергей два раза попадал в больницу, у него начали выпадать волосы, полностью отказывали ноги. Когда коллега, подлечившись, выходил из больницы, Соловьев заботливо справлялся о его здоровье.

    Базу, где арендовало помещение ООО “Кипмонтаж”, продолжало лихорадить.

    — В туалете кто-то постоянно распылял газовый баллончик, — рассказывает Сергей Юзев. — Ребята возмущались: среди нас были астматики, им приходилось вызывать “скорую”. При каждой “газовой атаке” мы стремились оцепить все выходы из здания, но засечь так никого и не могли. Вместе с нами бегал каждый раз и Соловьев. Потом мы решили установить у входа видеокамеру. На экране увидели: последним, кто вышел из туалета после того, как из него повалил дым, был Соловьев. За снабженцем стали следить. Обследовав его стол, нашли компьютерный диск с программой “Суперчеловек”. Вячеслав хотел понять, как из человека сделать зомби. Мы бы и сами его вывели на чистую воду, но через три дня его арестовали.

Подробнее: Московский Комсомолец

от 03.07.2007

Московский Комсомолец