Семь новых стран вступили в западный альянс на прошлой неделе, и история совершила еще один поворот, которые так любят и скептики, и оптимисты.Те, кто считает, что распад Советского Союза в 1991 году заложил основу для перманентного мира и демократии во всей Европе, будут приветствовать присоединение Болгарии, Эстонии, Латвии, Литвы, Румынии, Словакии и Словении к Организации Североатлантического договора (НАТО) как еще одно свидетельство того, что мир движется в нужном направлении.

Теперь, говорят оптимисты, мы все вместе сможем спокойно перейти к рассмотрению новых глобальных угроз вроде терроризма и опасной нестабильности Южной Азии и Ближнего Востока.

Считайте меня скептиком.

Это второй этап расширения НАТО, которое началось в 1999 году, когда в альянс вступили Польша, Венгрия и Чешская Республика. После того как 2 апреля в Брюсселе прошла официальная церемония, политический раскол эпохи «холодной войны», проходивший по центру Европе, закончился.

Но появился потенциально более тревожный новый разделительный рубеж. Сейчас, фактически, образовалась граница от Балтийского моря до Черного моря, отделяющая «новый» Запад от России. Эту границу не охраняют, как было прежде, безобразные бетонные стены и вдоль нее не патрулируют мрачные пограничные наряды, но она может оказаться такой же непреодолимой. И, в конечном счете, столь же опасной.

Стратегия расширения НАТО основывалась на двух главных опорах. Во-первых, странам, которых это больше всего касалось, всем бывшим колониям старой Кремлевской империи, нужны были заверения, что они никогда впредь не станут пешками в соперничестве, которое в последнем столетии привело к трем войнам (двум «горячим» и одной «холодной») на Европейском континенте.

Когда-то находившиеся в оккупации страны Центральной Европы теперь станут «свободными от страха оказаться стертыми с карты мира», сказал на прошлой неделе литовский премьер-министр Альгирдас Бразаускас.

Достаточно справедливо. Однако вторая опора представляется не такой убедительной.

Она базировалась на идее, что ослабленная постсоветская Россия не сможет ничего с этим поделать, кроме как жаловаться.

Оптимисты пошли еще дальше, утверждая, что освобождение Центральной Европы отвечает также и интересам России. Освободившись от ноши империи, Москва сможет продолжить движение к новому экономическому и политическому партнерству с Западом.

Но этого не случилось. Вместо того, чтобы согласиться со своим снова урезанным местом в плане игры, задуманном западными стратегами, лидеры России упорно стремятся к тому, чтобы продвигать собственное видение истории. И кое-что из того, что они делают, кажется странно знакомым.

Возьмем Литву. Эта крохотная прибалтийская страна после обретения независимости преобразилась: экономика бурно растет, появляется средний класс, демократические институты.

Однако к концу 1990-х годов в эту страну стали потихоньку проникать российские шпионы, уголовники и бизнесмены, которые видели в ней полезный плацдарм для последующего проникновения в Западную Европу.

Масштабы этого проникновения стали ясны в конце прошлого года, когда скандал, в который оказался вовлеченным аппарат президента страны Роналдаса Паскаса, повлек за собой процедуру импичмента.

Методы Кремля вызывают в памяти жуткие воспоминания о том, как действовала Москва в Европе в разгар «холодной войны».

Почему бы России тревожиться? В конце концов, сейчас ничто не мешает Москве открыто развивать экономические связи.

Данный вопрос предполагает, что экспансия либерального капитализма в Европе положила конец всякому политическому соперничеству или, как когда-то похвалялся один американский мыслитель, самой истории. В действительности соперничество становится все острее.

Интерес России к защите своего европейского фланга возник раньше коммунизма. Это императив, родившийся из географического факта — огромной незащищенной сухопутной территории, которая простирается от Балтики до Сибири — и сегодня, когда Россия при президенте Владимире Путине снова обретает почву под ногами, российская внешняя политика снова агрессивно начинает отражать ее географию.

Отношения между Россией и Европейским Союзом (ЕС) уже стали натянутыми. Первого мая многие из бывших российских сателлитов вступят в ЕС — перспектива, которую Москва рассматривает с еще большей тревогой, чем расширившийся блок НАТО.

Россию тревожит, что расширение зоны свободной торговли ЕС на страны, которые являются ключевыми рынками для ее товаров и услуг, может неблагоприятно отразиться на ее собственной экономике.

Выражая свое возмущение, Москва окрестила «новую» Европу, которая толкается в ее границы, «серой зоной», которая представляет для нее экономическую, если не военную угрозу.

Пока Москва предпринимает усилия с целью помешать этому расширению, лидеры ЕС возмущенно сопротивляются.

Вот почему страны «серой зоны», такие, как Литва, снова оказались в центре интриги на том рубеже, который равнозначен новому психологическому и политическому расколу континента.

«Мы не обращаем внимания на этот ширящийся раскол и за это поплатимся», — написал в газете «The Washington Post» на прошлой неделе один из ведущих американских аналитиков Джеймс Гольдгейер (James Goldgeier).

Можно ли было найти способ снизить озабоченность России своей безопасностью? Если учесть западный триумфализм в период после «холодной войны», то, наверное, нельзя.

А между тем страны на самой новой границе Европы всегда могут заявить, и это понятно, что они сумели одержать верх над историей.

Кроме разве что случаев, когда над ними одержит верх география.

Стефен Хэндельман (Stephen Handelman)

Toronto Star 06 апреля 2004

ИноСМИ.Ru

06 апреля 2004, 13:27

ИноСМИ.Ru