Духовой оркестр и Первый фортепианный концерт Чайковского — две вещи, имеющие безотказно точное воздействие: в первом случае с грустью вспоминается прошлое, во втором торжественно утверждается вечное.

Музыканты в белых мундирах у памятника Петру Ильичу Чайковскому перед Большим залом Консерватории, исполняющие музыку старых лет (неизбежный марш «Прощание славянки»), — прекрасный зачин мероприятия, корнями уходящего вглубь минувшего века: 1958-й год, начало «оттепели», I конкурс имени Чайковского, окруженный толпой обожательниц первый лауреат Ван Клиберн — обаятельный американец с русской душой, играющий на рояле «Подмосковные вечера». Первый концерт Чайковского (ГАСО России, солист Николай Луганский) — завершение церемонии открытия: эта музыка настолько срослась с конкурсом, что восприятие ее вне ритуала кажется противоестественным, будто создана она не в позапрошлом веке, а по заказу государства, отважившегося на частичную смену имиджа: Советский Союз — мировая музыкальная держава.

Конкурс Чайковского — наверное, последнее, что близко к аутентичному виду осталось от одного из главных объектов, образующих мифологию СССР: олимп, где великие судят будущих великих, битва, которую, как футбол, наблюдает, переживая, вся большая страна, наконец — едва ли не самое важное — торжество отечественной исполнительской школы. В 1970-м на IV конкурсе жюри скрипачей возглавляет Давид Ойстрах, а лауреатами становятся Гидон Кремер (I премия), Владимир Спиваков (II премия), Лиана Исакадзе (III премия), Татьяна Гринденко (IV премия). Пример, когда без слов понятно, что Советский Союз — это такая страна, где даже избранным на олимпе бывает тесновато.

О славном прошлом государства и его символа — конкурса — напоминает выставка в фойе Большого зала. Глядя на молодые лица победителей из прошлого, ощущаешь себя частью великой империи: Наталья Гутман (1962), Григорий Соколов, Владимир Атлантов и Виктор Третьяков (1966), Елена Образцова (1970), Михаил Плетнев (1978), Виктория Муллова (1982), Борис Березовский (1990). Когда, наконец, попадаешь в Большой зал, где лауреат X конкурса Николай Луганский перечисляет за роялем духоподъемные пассажи главного русского классика, а ГАСО России под управлением Марка Горенштейна ему размашисто аккомпанирует, то, конечно, понимаешь, что в 1994-м, когда пианист стал лауреатом, мы жили уже действительно в другой стране — в новой России. Не только с другой политической и государственной структурой, но и со свежими представлениями о прекрасном и о том, ради чего люди, потратившие годы труда на профессиональное образование, садятся за рояль. Чем ближе к нашему времени, тем просторнее становится на олимпе.

Сегодня о былом величии нашей музыкальной культуры напоминают два обстоятельства: посвящение конкурса Мстиславу Ростроповичу, который до своего вынужденного отъезда из России трижды был председателем жюри виолончелистов (1962, 1966, 1970), и корпус уважаемых председателей: Николай Петров (фортепиано), Владимир Спиваков (скрипка), Наталья Шаховская (виолончель), Ирина Богачева (вокалисты), Игорь Фролов (скрипичные мастера). В составе интернационального жюри Россия представлена разнообразно. Теми, кто здесь родился, остался и множит славу отечественной школы внутри отечества, например, пианисты Дмитрий Башкиров, Михаил Воскресенский и Сергей Доренский. Или теми, кто родился, уехал и укрепляет престиж нашей школы на Западе, приезжая сюда уже послом другой страны, например, знаменитый воспитатель скрипичных виртуозов Захар Брон (Германия). Наконец, теми, кто родился, уехал и украшает нынешнее жюри в статусе действующей мировой звезды от имени родины, например, тенор Владимир Галузин. А о том, что конкурс имени Чайковского уважаем в мире, говорит присутствие в жюри хотя бы двух несомненных величин — тенора Луиджи Альва (Перу) и меццо-сопрано Грейс Бамбри (США).

Время новостей