Можно ли сказать, что современное общество является более разумным, чем были общества прежних эпох? На этот и другие вопросы в интервью Le Nouvel Observateur отвечает философ Жиль Липовецкий.

— Мы стали более разумными гражданами?

— Люди больше не умирают на манифестациях. Мы отвергаем политическое насилие, мы пьем много минеральной воды и готовимся к выходу на пенсию еще в молодости. Но одновременно распространяется вера в пара-науки, у нас никогда еще не было такого количества сект, а список наркотиков продолжает удлиняться. Мы стали одновременно и более разумными, и более неразумными. Это характерная черта сверхиндивидуалистических, динамичных и детрадиционализированных обществ, в которых каждый, будучи предоставлен собственной свободе, подвергается парадоксальным побуждениям.

— Каким?

— С одной стороны, доставлять себе удовольствие и наслаждаться моментом. С другой – заботиться о своем здоровье, прислушиваться к предостережениям, следить за собой, думать о будущем. С одной стороны, уходить от действительности, расслабляться, смотреть на мир «по-дзэновски». С другой – быть более активным, более эффективным, более динамичным. Из-за давления норм гигиены и безопасности становится все меньше людей, способных жить только настоящим.

— Это просто невыносимо: наслаждаться жизнью и одновременно всего опасаться…

— Я бы не сказал, что невыносимо, но это трудно и вызывает угнетение. Развлечений становится все больше, но все больше людей испытывает экзистенциальные проблемы и страдает от депрессии. Все становится объектом индивидуального планирования и коррекции, в том числе и удовольствия. Мы переживаем эпоху не столько явной пассивности, сколько индивидуалистической рефлективности.

— Не переедайте, не пейте много, не делайте того-то и того-то… Почему нам предписывают избегать именно этих эксцессов, но не каких-либо других?

— В наших обществах практически все эксцессы осуждаются: это один из коррелятов медикализации общества и бытия. Здоровье, физическая форма, долголетие, молодость – все это антиподы проявлений эксцесса. Правда, сексуальные «излишества» не подвергаются реальному осуждению. Тем не менее, мы далеки и от оргиастической анархии: в действительности в истекшем году лишь 14% мужчин и 6% женщин имели двух или более партнеров. Сексуальный либерализм отнюдь не ведет к нравственной недисциплинированности.

— Откуда взялось представление, что мы обязаны быть здоровыми?

— Мы продолжаем дело последователей Прометея, которые хотят подчинить обуздать случай и судьбу. Мы хотим не покоряться условиям бытия, а быть их хозяевами. С другой стороны, здоровье возводится в закон, в новое спасение. Это коллективная надежда, которая составляет часть современной цивилизации земного счастья. Поскольку идеал потусторонней жизни померк, а наука обещает людям все больше прогресса и долголетия, здоровье занимает все более важное место в наших заботах.

— Остается ли в нашей жизни уголок или время для эксцесса, излишества, страстного увлечения?

— В частной жизни есть любовь, авантюра, экстремальный спорт, самые разные страсти. Но мы видим также лавинообразное распространение душевных расстройств, патологий, эксцессов поведенческого характера: это наркомания, булимия и анорексия, ожирение, компульсивное поведение, разные формы патологического влечения. В древних цивилизациях пароксистические эксцессы проявляли себя в социальных формах, в частности, в праздниках. В современную эпоху они приобрели наиболее масштабное выражение в политико-идеологических системах (революциях, мировых войнах, Холокосте). Сегодня практически во всех сферах растет тенденция к крайности: это раздувание финансовой и биржевой активности, гигантизм мегаполисов и торговых центров, распространение порнографии и телевизионных «reality-show»; это миллиарды интернет-сайтов; это спираль научно-технического прогресса и нарушение всех критериев питания, жизни, смерти. Все подчиняется «гипер»-логике: появились гиперкапитализм, гипертерроризм, гипермаркет…

— Не является ли такое рационализированное, оберегающее себя от риска общество источником скуки и печали? И так ли далек от нас Большой Брат?

— С появлением общества потребления люди заметили, что с развитием благосостояния жизнь не становится веселее. Мы много потребляем и мало смеемся… Все это продолжается. Тем не менее, самой характерной чертой нашего общества мне представляется не скука и не грусть, а ощущение незащищенности (поиски работы, проблемы со здоровьем, экология, иммиграция, преступность…) Это способствует появлению некоего Большого Брата (уже сейчас камер видеонаблюдения становится все больше). Но насколько далеко это зайдет? В западных демократиях идеал личной и общественной свободы отнюдь не умер. Я думаю, он будет продолжать сдерживать появления мер контроля, которых с нетерпением ждут многие наши современники.

Le Nouvel Observateur Анн Фор

12:25 02 апреля

Переведено 02 апреля 2004

InoPressa.ru

InoPressa.ru