На фестивале «Золотая маска» показали спектакль Дмитрия Крымова «Донкий Хот» – один из наиболее вероятных претендентов на премию в номинации «Новация». За год своего существования сюжет спектакля стал только актуальней.

Театральный художник, сын Натальи Крымовой и Анатолия Эфроса, Дмитрий Крымов занялся режиссурой почти в 50 лет и за пару сезонов сумел создать собственное театральное направление. Его иногда сравнивают со знаменитым Тадеушем Кантором, польским режиссером и художником, основной материей спектаклей которого была зыбкая и неизбывная ностальгия.

Взяв в соавторы своих студентов, четверокурсников сценографического факультета РАТИ, Дмитрий Крымов по-детски коверкает название романа и также сочиняет спектакль – сперва робко и «косноязычно» (с точки зрения привычной театральности), от сцены к сцене все больше завораживая.

Собственно, весь спектакль – череда «смертей» и «воскрешений» некоего длиннющего господина в нелепом пальто: два актера взбираются один другому на плечи, и вот он – подслеповатый, неуклюжий и прекрасный Дон Кихот. Сначала, под величественные звуки «Болеро», его забивают подушками карлики, семенящие вокруг на коленях,– этакие карикатуры на персонажей картин Веласкеса. Потом за ширмой мелькают зловещие тени анатомического театра: два патологоанатома вскрывают и расчленяют длиннющее тело, а после распиливают череп, из которого вываливается стопка книг и бумажный силуэт Росинанта. Книги потом обнаружит уборщица Дульсинея, решит выбросить в унитаз (унитаз рисуется на глазах зрителя – черной тушью на белом картоне), но внезапно зачитается обрывками рукописей и, навсегда отбросив ведро с тряпкой, пустится по свету отыскивать своего Рыцаря печального образа.

Будет ли это герой Сервантеса, или гоголевский сумасшедший, или даже сам Гоголь, или Даниил Хармс – неважно: времена меняются, а донкихоты – нет. Поэтому фрагмент завещания Дон Кихота, отрывки из «Записок сумасшедшего» и справка, выданная Хармсу в тюремной психбольнице, в спектакле ничуть не противоречат, а дополняют друг друга. На войне как на войне: художник должен быть изолирован от общества. Поэтому его изгоняют, убивают, ну, в крайнем случае, закидывают шкурками от бананов.

За год своего существования спектакль «Донкий Хот» ничуть не изменился, но изменилась жизнь: приютивший студию Дмитрия Крымова театр потерял свое здание на Поварской улице, а отстраненный от руководства «Школой…» Анатолий Васильев уехал во Францию. Поэтому теперь звучащая в спектакле фраза из медицинского заключения о том, что «подследственный Ювачев-Хармс Даниил Иванович психически нездоров, но этапом следовать может», кажется вполне актуальной.

www.kommersant.ru.