Сегодня много говорят о предварительных результатах расследования трагедии на шахте «Ульяновская». По словам губернатора Амана Тулеева, взрыв метана мог произойти из-за ошибки проекта, в котором заложили заниженные показатели по газовыделению пласта, либо по умышленному блокированию системы газовой защиты. Причем сами шахтеры блокировать систему не могли.

Отключение системы мог совершить специалист шахты или компании «Южкузбассуголь», имеющий доступ к управлению системой. Окончательного вердикта государственной комиссии пока нет.

Первые проектные разработки шахты «Ульяновская» появились в институте «Сибгипрошахт» еще в 70-е годы прошлого века, когда впервые заговорили об освоении мощного Ерунаковского месторождения. Тогда планировалось, что новая шахта-гигант будет давать 6 миллионов тонн угля в год.

Но этот проект не прошел в таком виде, потому что он требовал наличия всей инфраструктуры, которой не было. На инфраструктуру денег тогда у государства не было.

Новое технико-экономическое обоснование инвестиций по будущей шахте «Ульяновская» по заказу «Южкузбассугля» начал разрабатывать Институт угля и углехимии СО РАН в 1995 году в лице доктора технических наук Владлена Ялевского.

Ялевский выбрал для «Ульяновской» именно такой вариант проекта. Он предлагал создать ее как модульную шахту-участок с односторонним вскрытием пласта. В этот проект он собрал все лучшее, что на тот момент было в мировой практике ведения горных работ. Владлен Данилович побывал в 38 странах мира, практически везде, где есть угольные шахты, и вот такую концентрацию инженерной мировой мысли он вложил в проект «Ульяновской». Ялевский сразу закладывал возможности работы самой высокоэффективной горнодобывающей техники, проектировал для нее подземные «проспекты», чтобы и людям, и технике было там просторно работать, чтобы шахту было легко вентилировать и т.д. У него был заложен один очистной забой, на который должны были работать все остальные службы. Ялевский, подчеркнем, подразумевал одностороннее вскрытие и категорически был против двухстороннего вскрытия поля. Был и такой существенный момент: проект Ялевского закладывал значительное уменьшение техногенного воздействия на окружающую среду за счет сокращения в 3-5 раз изъятия земель в сравнении с традиционными решениями. Мощность шахты у него была тоже гибкой — в зависимости от конъюнктуры рынка — от 1 до 4 миллионов тонн угля в год при суточной добыче 5-10 тысяч тонн угля. Численность персонала — 200-250 человек. Но не сложилось. Владлен Данилович опередил свое время. Устаревшие, но все еще действующие нормы и правила ведения горных работ не позволяли строить шахты по мировым технологиям.

В дальнейшем, когда «Южкузбассуголь» получил от Института угля ТЭО инвестиции, чтобы получить банковский кредит, заказчик передал проектирование «Ульяновской» кемеровскому институту «Кузбассгипрошахт». Новые проектировщики сделали все-таки двухстороннее вскрытие шахтного поля. Так, «Ульяновскую» построили по старой схеме. И вместо одного «проспекта» нарезали много «переулков», то есть коротких угольных столбов.

Поэтому появились проблемы с разворотом добычного комплекса. И здесь есть свои горные неприятности: если забой идет в одном направлении, то вся геомеханическая обстановка, в том числе и горное давление, способствует работе очистного забоя. Но когда комплекс разворачивается в обратном направлении, вся эта обстановка работает с точностью до наоборот. Прямой и обратный ход создают диссонанс. В одном случае мы выигрываем, но проигрываем больше, чем выигрываем. Потому что с точки зрения горного давления его надо использовать, а не бороться с ним. Нельзя допускать, чтобы оно работало против тебя. Это известные горняцкие правила. С другой стороны — при каждом развороте комплекс теряет 30 процентов своего технологического ресурса. То есть три разворота — и комплекса уже нет.

Аварии на шахтах стали у нас событиями привычными и ожидаемыми. Но вот чтобы «лучшая» шахта унесла сразу 110 жизней горняков при наличии импортной защиты, тоже якобы самой надежной, это нонсенс. И все это при том, что в Кемерове вот уже 16-й год лежит невостребованной уникальная разработка ученых Института угля и углехимии СО РАН по созданию автоматизированного прогноза внезапных выбросов угля и метана. Такой системы нет ни в одной стране мира. У нас же есть основа этого метода. И об этом хорошо знают собственники компаний.

Еще два года назад наши ученые предупреждали о том, что закупка английских систем газового контроля не решит главных проблем безопасности.

Оказывается, та самая английская «самая лучшая в мире» система газовой защиты относится к разработкам англичан 1981 года и была рассчитана на работу очистного забоя с нагрузкой 1-2 тысячи тонн в сутки. Эта система в оригинальном штате имела скорость отключения электроэнергии в шахте при опасной концентрации газа — 10 миллисекунд. Наши же заказчики вели добычу угля с нагрузкой до 6 тысяч тонн в сутки, и они же попросили этот шаг отключения увеличить до 10 секунд. Именно поэтому при обрушении кровли, когда начали рваться и искрить электрокабели, за эти 10 секунд в шахте «Ульяновская» произошло пять взрывов метана.

В настоящее время Ростехнадзор рассматривает пять версий аварии. Вчера комиссия приступила к изучению вещественных доказательств вместе с представителями поставщиков оборудования из Великобритании, которые устанавливали это оборудование и работали непосредственно на шахте. Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев заявил о том, что причиной взрыва могло стать умышленное отключение автоматической газовой защиты на шахте.

Российская газета.