26 декабря 1941 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР. В нем говорилось, что рабочие и служащие военных предприятий объявлялись на период войны мобилизованными и отвечали за дисциплину труда по законам военного времени. Самовольный уход с работы квалифицировался как дезертирство и карался тюремным заключением на срок от 5 до 8 лет.

Раньше других пострадали мальчишки-фэзэушники, которых направляли в районы области на заготовку леса и на строительные работы. Из-за неустроенности быта, отсутствия нормального питания и низкой зарплаты, они сотнями покидали свои рабочие места и уходили домой. При последующей проверке выяснилось, что им постоянно не хватало денег на еду. Не имея средств к существованию, мальчишки продавали свою форменную одежду и обувь. А когда и эти деньги кончались, убегали домой. Прокуратура области осенью 1941 года возбудила около тысячи дел на беглецов. В большинстве случаев ребят наказывали условно, но многие из тех, кого признали подстрекателями и злостными нарушителями трудовой дисциплины, были приговорены к различным срокам тюремного заключения.

    Судили и за уклонение от трудовой повинности. Житель села Чириково Кузоватовского района Куйбышевской области Я.И.Вилков решением народного суда в ноябре 1941 года был приговорен к двум годам лишения свободы. Выездная сессия народного суда обвинила его в злостном отказе от уборки урожая в своем колхозе. Несмотря на неоднократные вызовы на работу, а также различные меры общественного воздействия, Вилков под разными предлогами отсиживался дома и за весь год заработал в колхозе всего три трудодня. «Дезорганизатор тыла получил по заслугам. Приговор встречен трудящимися с удовлетворением», – писала об этом процессе областная газета «Волжская коммуна». Это был первый случай суда над прогульщиками и саботажниками производства в Куйбышевской области в годы Великой Отечественной войны.

          Для борьбы с уклонистами применялись повальные проверки в общежитиях и жилых домах, облавы на рынках города. Особенно часто проводились такие облавы на рынке Безымянки близ 9-го подшипникового завода. Этим порой пользовалась трудовая молодежь, желающая попасть на фронт. Парни специально гуляли по рынку без документов, чтобы попасть под облаву. Их забирали в комендатуру. Но на другой день приезжали представители заводов и увозили своих, а иногда и не своих назад, в цеха.

    Были уклонисты и на авиазаводе № 1. В апреле 1942 года Военный трибунал войск НКВД, рассмотрев дело об оставлении производства медником А.Ф.Чесноковым и слесарем М.П.Матушкиным, приговорил их к тюремному заключению на семь и пять лет соответственно. В июле 1942 года за самовольное оставление рабочих мест (дезертирство) Военный трибунал к большим срокам заключения приговорил целую группу работников завода. А на трех рабочих, систематически совершавших прогулы по подложным больничным листам, были заведены уголовные дела.

    Очень строго наказывали на заводе и бракоделов. Например, цеха, где начальниками были т.т. Иванков и Савостьянов неоднократно получали нарекания от сборочного цеха за течь крана 623113. Однако кран продолжал выпускаться с дефектом. Контролеры сборочного цеха предложили считать этот брак аварийным, так как он мог привести в полете штурмовика к тяжелым последствиям. Новый подход к качеству крана обещал суровое наказание его изготовителям. Эта мера возымела действие и помогла избавиться от течи.

    На заводском совещании по качеству в 1943 году общественность потребовала от руководства более строгих наказаний за брак. При систематическом выпуске деталей с отклонениями от нормы было предложено освобождать от работы мастеров участков, где допускался брак, а с рабочих удерживать часть зарплаты и отправлять их на переобучение в стахановские школы.

    К счастью, случаи прогулов и систематического брака на заводе № 1 были редкостью. Зато примеров самоотверженной работы было не занимать. Заводская газета «Сталинец» в сентябре 1942 года писала о фронтовой бригаде выпускников ремесленного училища. Ее бригадир Корнев почти ежедневно выполнял сменные нормы на 400 процентов. Член бригады Регина Иванова – на 380 процентов, Галина Иванова – на 320, а все остальные «фронтовики» не менее чем на 270 процентов. Сам бригадир, став трудиться по-ударному, начал хорошо зарабатывать. Пошел на базар и купил там ватные штаны и телогрейку для отца, который служил в действующей армии, и послал теплые вещи на фронт.

    А потом подарки для фронта стал собирать весь коллектив завода. В октябре в завком поступило более 300 000 рублей на праздничные гостинцы воинам Красной Армии. Во многих цехах в качестве подарков делали солдатские котелки, кружки, портсигары, расчески. И, конечно же, теплые вещи: на заводе была своя пошивочная мастерская.

    Перед праздником 7 ноября 1942 года в городе Куйбышеве был сформирован целый состав — 28 вагонов, доверху наполненных продуктами, теплыми вещами, письмами и посылками. Эшелон сопровождала делегация, в состав которой от завода № 1 вошел секретарь цеховой партийной организации И.Моисеев. Он побывал на передовой, встретился с гвардейцами стрелкового полка, выступил перед ними. Вернувшись на завод, Моисеев рассказал, как рады были наши бойцы домашним вещам, письмам от незнакомых людей, а главное боевому настрою тружеников тыла.

При подготовке материала редакция использовала документы, опубликованные государственными архивами Самарской области а также публикации заводской газеты «Сталинец»