В Российской академии образования готовится новый государственный образовательный стандарт. В следующем году он поступит в Совет Федерации, а еще через два года станет главным документом для педагогов и школьников.

Чему будут учить в российских школах? Сколько времени готовится хороший учебник? Как издательство борется с «пиратами»? На эти вопросы «РГ» отвечает член-корреспондент РАО, генеральный директор издательства «Просвещение» Александр Кондаков.

Российская газета | В какой стадии работа над новым стандартом образования? Когда он будет принят?

Александр Кондаков | Разработка образовательного стандарта — сложный и длительный процесс. Мировая практика показывает, что на это в среднем уходит 5 лет. Мы планируем, что эксперимент по введению нового стандарта в начальной школе начнется 1 сентября 2008 года, в основной школе — в 2009 году, в старшей соответственно — 1 сентября 2010 года. Спешить здесь нельзя. Нужно время для подготовки новых учебников и переподготовки учителей. Помните знаменитый афоризм двухвековой давности: «Проще перенести городское кладбище на другое место, чем реформировать систему образования».

РГ | Чем новый стандарт будет принципиально отличаться от предыдущего?

Кондаков | Предыдущие варианты стандарта разрабатывались образовательным сообществом и фактически сводились к предметным программам, что в итоге привело к их «разбуханию» и перегрузке школьников. Концепция стандарта второго поколения рассматривает стандарт как совокупность требований семьи, общества и государства к результату школьного образования и их взаимную ответственность за его исполнение.

Впервые за последние несколько десятилетий цели развития системы школьного образования четко сформулированы.

РГ | То есть речь идет о формировании национальной системы позитивных ценностей и идеалов?

Кондаков | В частности, и о концепции национальной истории России. Ведь до сих пор мы не можем своим детям дать внятный ответ, например, на вопрос: «Почему страна, которая вышла из Великой Отечественной войны сверхдержавой, через 40 с небольшим лет прекратила свое существование?».

Формирование идеологии патриотизма, толерантного отношения к другим культурам в условиях массового притока эмигрантов, осознание этнокультурного многообразия российского общества — все эти задачи ставит руководство страны перед системой образования.

РГ | Постановка таких мировоззренческих задач в школьном стандарте — это прецедент?

Кондаков | Нет. К примеру, министерство образования Великобритании недавно заказало специальный доклад о необходимости введения уроков британских ценностей. В этом документе содержится обзор существующих методов преподавания основ гражданственности и культурного многообразия в британских школах.

Кстати, мы уже работаем над учебниками нового поколения. Это прежде всего касается таких предметов, как история, обществознание, география, литература, русский язык, мировая художественная культура и др.

РГ | Без гуманитарной «начинки», конечно, не обойтись, а как новый стандарт будет работать на развитие науки, инновационных технологий?

Кондаков | В его основу разработчики положили «Приоритетные направления развития науки, технологии и техники Российской Федерации», утвержденные президентом Российской Федерации. Поэтому большое внимание в школе будет уделяться предметам, определяющим сегодняшний технологический прогресс. Это физика, биология, математика, химия.

РГ | Нагрузка на школьника очень серьезная…

Кондаков | Голова современного ученика не может вместить всю информацию, которую наработала современная наука. Поэтому совместно с РАН мы сейчас работаем над документом «Фундаментальное ядро содержания образования». В нем будут прописаны идеи, факты, концепции, определяющие успешность человека в современном обществе. Их отбор — болезненный и сложный процесс. Надеюсь, что мы с ним справимся.

РГ | Несколько лет назад решить, какие литературные произведения изучать в школе, пытались депутаты, но жаркие филологические баталии так ни к чему и не привели. Новый стандарт будет содержать список обязательных произведений?

Кондаков | Отвечу как издатель. Это очень важный и деликатный вопрос. Потому что сейчас, наверное, не в меньшей степени, чем в советское время, включение того или иного произведения в обязательный школьный перечень, означает тиражи и, как следствие, прибыли. Поэтому и борьба вокруг списка ведется не только идеологическая. Будет ли составлен такой перечень? Окончательный ответ дадут специалисты. Однако прежде всего школьник должен уметь общаться, находить и анализировать информацию, критически осмысливать прочитанное. Поэтому меняются и цели филологического образования. Да, в советское время мы вынуждены были глотать тысячи страниц классики! Однако ни для кого не секрет: чтение из-под палки не привело к хорошему. Между тем жизненный опыт показывает, что в возрасте 45-50 лет люди возвращаются к тем произведениям, которые у них вызывали жгучую неприязнь в школе. С каким удовольствием сейчас читаются и «Анна Каренина» Толстого, и «Преступление и наказание» Достоевского, и «Сага о Форсайтах» Голсуорси!

Не нужно перегружать школьников чтением. Ведь до чего мы дошли: сами учителя, жалея детей, советуют им читать «Войну и мир» в 80-страничном изложении. Чтение — это удовольствие, а не наказание.

РГ | А издательство «Просвещение» грешит выпуском подобных «выжимок» из классики?

Кондаков | Мы выпускаем хрестоматии, но до «решебников», шпаргалок и сокращенного до брошюры Толстого мы никогда не опускались.

РГ | Из огромного списка учебников, претендующих на министерский гриф, экспертизу с первого раза прошло только 20 процентов. Почему так происходит?

Кондаков | Разработка учебника — дело сложное. Не случайно же Лев Толстой считал главной книгой своей жизни «Азбуку», на которую у него ушло 16 лет. Часто коллеги-издатели меня «подкалывают»: мол, вы книги по два года делаете, а мы — за три-четыре недели… Однако издать учебник — это не детектив напечатать. Учебник должен обеспечить формирование у учащихся определенных знаний, умений, навыков, видов деятельности. В советское время учебники проходили экспериментальную проверку в течение десяти лет. А знаменитая «занковская система» начальной школы испытывалась более двух десятилетий. И автор был абсолютно прав. Ведь очень трудно просчитать, чем обернутся нововведения.

РГ | К учебникам из заветного «грифованного» списка тоже масса претензий.

Кондаков | Да, их качество оставляет желать лучшего. Поэтому три года назад с приходом нового министра образования и науки федеральный перечень учебников подвергся пристальному исследованию. Было выявлено большое количество ошибок и несуразиц. Ввели и новую процедуру экспертизы, вследствие чего перечень рекомендованных школе учебников сократился фактически на треть. Могу сказать, что в наименьшей степени это коснулось книг, изданных в «Просвещении». Мы потеряли всего несколько учебников.

Издательства, безусловно, ответственны за ошибки. Ведь они могут иметь серьезные последствия для общества. Особенно это касается учебников по социальным наукам. В Швейцарии, например, все они издаются только под присмотром государства и только в государственных издательствах.

РГ | Когда эксперты критиковали учебную литературу, несколько нелицеприятных слов было сказано и в адрес издательских редакций. Что это за люди — ваши редакторы?

Кондаков | Часто рукопись, которую приносит нам автор, претерпевает такие изменения, что узнать ее трудно. Наши редакторы — золотой фонд издательства. «Просвещение», по большому счету, является фабрикой подготовки редакторов для всей системы учебного книгоиздания России. В какое бы издательство вы ни пришли, встретите наших людей. К сожалению, в 90-х годах многие ушли. А подготовка редактора школьного учебника занимает несколько лет. К редактуре учебника мы допускаем только через несколько лет после начала работы. Молодежь начинает с методичек. А учебник — это уже высший пилотаж. К слову, немногие издательства имеют постоянные редакции. Остальные работают с редакторами по договору. И это, конечно, сказывается на качестве учебников.

РГ | Есть у вас среди редакторов культовые фигуры, люди-легенды?

Кондаков | А как же?! Взять, к примеру, Елену Петровну Пронину. Думаю, что большинство читателей «Российской газеты» училось русскому языку по учебникам, которые она редактировала. В следующем году будет 50 лет, как работает в издательстве.

РГ | А учебники-долгожители?

Кондаков | «Экономической и социальной географии зарубежных стран» Максаковского уже 40 лет. Патриархи: «Математика» Моро и «Азбука» Горецкого. Эти учебники будут жить еще долго. Естественно, мы их обновляем, подкрепляем новым содержанием. Например, математика Моро дополнена курсом информатики.

РГ | Большой выбор учебников — палка о двух концах. Знаю школу, где за полугодие учитель сменил шесть книг по английскому языку. Различными пособиями забиты полки магазинов. Как ориентироваться среди сомнительных методик?

Кондаков | На рынке сейчас присутствует несколько линий учебников английского языка. Мои дети учились в том числе и по учебникам Кембриджа и Оксфорда. Это достаточно дорогие книги. Мало того, преподавание любого предмета, в том числе и иностранного языка, отражает особенность построения системы образования того государства, где написан учебник.

К примеру, британские учебники излагают основы пуританской этики. В классе, где учились мои дети, ребята были воспитаны в основном в российских традициях. И некоторые пассажи из учебника у них вызывали недоумение…

РГ | Кстати, в последнее время в прессе было много информации о деятельности Британского совета в России, в том числе о проблемах, связанных с преподаванием английского языка.

Кондаков | Насколько я помню — это были вопросы, связанные с деятельностью Британского совета в различных регионах нашей страны, прежде всего с неуплатой налогов и отсутствием соответствующих лицензий. Образовательная деятельность в любом государстве — предмет особой заботы властей и должна быть соответствующим образом оформлена. Это в равной степени касается и учебной литературы. Книги, попадающие на парты наших детей, должны отражать идеологические, культурные и ценностные ориентиры общества и государства. Не случайно во многих странах иностранные учебники не допускаются в школы (в том числе и в государствах СНГ). Кроме того, это и прямая конкуренция с отечественными производителями учебной литературы. В России отношение к этому более либеральное. Хотя в 2006 году в результате экспертизы, проведенной российскими академиями наук и образования, учебники иностранных издательств, не соответствующие требованиям российского стандарта образования, не получили соответствующих грифов Минобрнауки России.

«Просвещение» выпускает несколько линий учебников по английскому языку. Это хорошо известные линии для спецшкол Верещагиной и Афанасьевой, также учебники Кузовлева для обычной школы. Сейчас выпускаем совместно с издательством «Экспресс-паблишн» комплект учебных пособий «Английский в фокусе», полностью адаптированный под российский стандарт.

РГ | С какими пиратами судитесь?

Кондаков | Завершаем тяжбу по поводу известной истории о типографии в коровнике в деревне Кольчугино Владимирской области. На днях директор этой конторы признал свою вину и попросил применить к нему особый порядок судебного разбирательства. Я думаю, что на следующей неделе все завершится обвинительным приговором.

РГ | И какие же учебники печатались в коровнике?

Кондаков | Самые популярные — Плешаков, Моро, Горецкий… В общем, те, которые идут стотысячными тиражами.

РГ | Признаки контрафакта?

Кондаков | Беда в том, что в последнее время его производители уже поняли, что это дело опасное, и начали выпускать книги иногда даже лучшего качества, чем наши собственные. Потому что разница в выплате авторского гонорара и налогов все равно им приносит порядка 50 процентов прибыли. Это очень серьезный бизнес, с которым мы не менее серьезно боремся.

Об этом сегодня пишет «Российская газета»