На кинофестивале в Берлине вручена премия «За самый значительный фильм года». Обладателем награды стал «заслуженный ковбой Голливуда» Клинт Иствуд, а наиболее значительной картиной была объявлена его дилогия «Флаги наших отцов» и «Письма с Иводзимы». Дилогия эта продолжает традицию таких лент, как «На Западном фронте без перемен». Сюжет фильма — самоубийственная операция японцев, которые под бомбами рыли многокилометровые туннели, из которых они могли неожиданно атаковать врага.

77-летний ветеран Голливуда Клинт Иствуд прибыл на личном самолете и сразу пожаловался на то, как тут холодно (в Берлине чуть выше нуля). Директор фестиваля Дитер Косслик по этому поводу заметил, что нужно очень любить кино, чтобы решиться прилететь в Германию в середине февраля.

Заслуженный ковбой Голливуда прибыл на Берлинале, чтобы получить премию «За самый значительный фильм года» на гала-вечере, ежегодно проводимом немецкой организацией «Кино для мира». Самым значительным фильмом объявлена его дилогия «Флаги наших отцов» и «Письма с Иводзимы» — последний был показан на фестивале вне конкурса.

Дилогия эта продолжает традицию таких лент, как «На Западном фронте без перемен», где Первая мировая война показана глазами немцев. Если в стартовом фильме «Флаги наших отцов» события кровопролитной битвы за остров Иводзиму в 1945 году увидены глазами американской стороны, то в 140-минутной второй части, снятой на японском языке, война дана с точки зрения противника. Сюжет фильма — самоубийственная операция японцев, которые под бомбами рыли многокилометровые туннели в вулканической породе, соединив ими более пяти тысяч пещер, откуда они могли, как из засады, неожиданно атаковать врага. Но жертвы оказались напрасными: битва была проиграна, более 20 тысяч японцев нашли на крошечном тихоокеанском островке вечный покой. Режиссера интересовало психологическое состояние солдат, которые тосковали по дому, но выполняли свой долг, зная, что не вернутся. Они оставили в пещерах, ставших братскими могилами, сотни писем своим родным — с этих писем и начинается картина Иствуда, снятая в черно-белом изображении с редкими включениями цвета в батальных сценах.

На пресс-конференции после премьеры Клинт Иствуд говорил о трудностях работы над фильмом: документальных материалов о битве на Иводзиме почти нет, а сама эта битва практически вычеркнута из истории Второй мировой войны. «Но я наткнулся на очень любопытную книгу, — рассказал Иствуд. — Она состояла из писем, которые генерал Тадамиши Курибаяши посылал жене и детям с 1928 года вплоть до своих последних дней в сорок пятом. Там, на этом острове, полегло много народу, и теперь в Японии спорят, как поступить с останками. Одни считают, что нужно продолжать поиски убитых, чтобы сберечь их ДНК для будущего, другие — что лучше всего оставить мертвых в покое, сделав из острова своего рода мемориал. Японские власти и теперь не позволяют ни туристам, ни местным жителям проникать в эти пещеры, и они до сих пор стоят нетронутыми. Чтобы попасть на остров, нужно специальное разрешение, подписанное лично токийским губернатором. Туда не ходят корабли, над Иводзимой запрещены полеты, хотя с высоты там открываются редкостно красивые виды. И снимать на Иводзиме мы, конечно, не могли, потому что это фактически мемориальное кладбище, и никто бы не разрешил применять пиротехнику и разыгрывать бои в священных пещерах. Поэтому оба фильма снимались частично в Исландии, а главным образом в старых серебряных копях Барстоу — это в пустыне на полпути из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас. Там роскошные шахтерские туннели сохранились еще с конца XIX века. Труднее всего было воспроизвести черно-серые пляжи Иводзимы, но и такая вулканическая пыль нашлась под Барстоу.

Приемом картины я в целом доволен. Даже наших ветеранов, которые сами участвовали в этой битве, очень интересовало, как она виделась из вражеских окопов. Хорошо приняли наш проект и в Японии: бокс-офис «Писем с Иводзимы» уже превысил 40 миллионов долларов. Такой интерес тоже понятен: для японцев это почти неизвестная страница войны. Битву на Иводзиме не изучают в школах, и молодые японские актеры, которые снимались в картине, о ней вообще никогда не слыхали».

А самого теплого приема за все шесть фестивальных дней удостоилась картина немецкого режиссера Сэма Гарбарски «Ирина Палм», которая без призов скорее всего не останется. Она наиболее удачным образом совмещает в себе высокие художественные кондиции с «клубничкой», необходимой, как считается, для кассового успеха.

Снятая на английском, в Англии и с английскими в основном актерами, «Ирина Палм» разрабатывает жилу, счастливо найденную первопроходцем — известной у нас комедией «Мужской стриптиз». Успех был всесветный, и баланс на грани фола был удачно продолжен в комедии «Девушки с календаря», где пожилые дамы, чтобы собрать денег на благородное дело, соглашались сняться обнаженными, и выпущенный ими календарь с пикантными фото становился бестселлером. Теперь в новой ленте пятидесятилетняя с хвостиком Мэгги должна раздобыть крупную сумму для лечения умирающего внука, едет из своего пригорода в лондонский злачный квартал Сохо и тайком нанимается в ночной клуб, так сказать, сексуальной работницей. Ее функции сопоставимы с мытьем писсуаров, но носят более интимный характер: она сидит в закутке с дыркой в стенке и утоляет естественную потребность невидимых клиентов простейшим, но тоже требующим мастерства способом. А так как женщина она артистичная, чуткая и умелая, то и искусство ее быстро растет, к новоявленной звезде под «сценическим псевдонимом» Ирина Палм тянется очередь, клуб пользуется успехом.

Смотреть этот скользкий процесс было бы неприятно, если бы не виртуозная игра знаменитой театральной актрисы Марианны Фэйтфул, которая вместе с режиссером проходит по лезвию бритвы, еще раз доказывая, что к благому делу грязь не липнет. Конечно, по ходу фильма легко угадать, что в семье будет скандал, что пытливые соседки обязательно докопаются до истинных занятий почтенной дамы и что обаятельный хозяин заведения в финале составит ее счастье. Но именно предсказуемость, как известно, гарантирует массовый успех: зрители ждут сюжетных кульминаций, и фильм их не обманывает.

И все же картина оставляет в некоторой растерянности. Конечно, хорошая актриса при необходимости может сыграть и туалетную бумагу, сорвав аплодисменты. Но, в отличие от героини фильма, у режиссера всегда есть выбор, и в данном случае он его сделал только для того, чтобы дать очередной пинок политкорректности и вызвать в зале, помимо смеха, кассовый гогот. Да и сама эта траектория «все ниже, и ниже, и ниже», которую вычерчивают фильм за фильмом, мне кажется неплодотворной: когда сорвем все покровы, зачем люди станут ходить в кино?

Валерий Кичин

15 февраля 2007 г.

Российская газета