Никаких денег, никакой пищи — 12 молодых россиян находятся в Берлине в специальном помещении. «Телеизвращение», пишет пресса. Чепуха, говорит руководитель проекта, речь идет здесь совершенно о другом: о голоде к жизни. Кто же прав?

Она не представляет себе, где находится. Мужчина, который сопровождает ее, говорит по-французски, другой — по-польски. Сначала она думает, что попала в Париж. Но это может быть и Китай, убранство квартиры смотрится как-то по-азиатски.

Яна — это одна из 12 молодых россиян, которые проведут сто дней в роскошных апартаментах в берлинском районе Шпандау, которые построены внутри промышленного цеха, и будут наблюдать, как один за другим вылетают участники передачи, пока в результате не останется один победитель, который в течение всей жизни каждый месяц будет получать по 1000 долларов.

К сожалению, подобная концепция хорошо известна со времен телешоу «Большой брат», поэтому правила следовало ужесточить: участников привезли в чужой город, в данном случае — в Берлин, и заставить голодать. Ну да, немножко. Ведь это всего лишь шоу.

Роман Петренко выглядит обеспокоенным. Ему 39 лет, он невысок, лицо круглое, он сидит за большим столом в промзоне Шпандау. Через стекло в своем офисе он может наблюдать за тем, что происходит внутри цеха. Там где-то в темноте находится жилище участников, или «кандидатов», как называет их Петренко.

Перед ним дымится чай, на потолке — лампы дневного света, звонят сотрудники. Он чуть наклоняется вперед и начинает говорить — уверенно, как человек, который знает, как ему будет непросто переубедить своего собеседника.

Роман Петренко — генеральный директор частного российского телеканала ТНТ, который снимает шоу под названием «Голод». Роман Петренко не имеет ничего против рекламы и гласности, но на этот раз он, похоже, вышел из себя. В газете Berliner Kurier появилась статья под заголовком «Телеизвращение: тайная тюрьма для голодающих русских».

Берлинские политики возмущались, их волновало состояние кандидатов. Петренко складывает руки на животе. «Я не ожидал такой реакции», — говорит он. Но потом стало еще хуже, внезапно появилась полиция, чтобы выяснять, не замышляются ли здесь преступления, не собираются ли российские продюсеры отправлять кандидатов просить милостыню или, что еще хуже, не втягивают ли они их в занятие проституцией.

Петренко повышает голос: «Я не думал, что у русских в Германии такой плохой имидж». Это прозвучало даже несколько растерянно. Вероятно, он в чем-то прав. Ведь, наверное, далеко не всем в связи с аналогичным норвежским шоу пришла в голову мысль о преступлении и проституции. Стереотип злого русского — уголки губ Петренко опускаются вниз, ему это больно.

О немцах в России думают хорошо, говорит он, и вспоминают при этом о «мерседесах» или БМВ. Он замолкает, в офис заходит высокий, очень худой человек и садится рядом с ним за стол. Он одет во все черное. Это Дмитрий Троицкий, 32 лет, продюсер проекта.

Как далеко можно зайти?

Собственно, речь шла только о том, чем каждый день заполнять вечерний телеэфир в 21 час. Остановились на формате «реального шоу». Итак, Петренко, Троицкий и другие сотрудники ТНТ стали обдумывать концепцию.

Незадолго до этого они снимали другое шоу, в котором 12 семей строили в Подмосковье дом, право на владение которым должна была в результате получить лишь одна пара.

Следующая передача должна была сниматься в закрытом помещении. «В основном, общение», — коротко поясняет Троицкий. Только про «Большого брата» в России тоже уже все знали.

Они думали, как раскрыть кандидатов. Так и возникла идея оставить их без денег и знания языка в чужом городе, где они должны будут добывать себе пропитание на улице. Для участников это явилось бы испытанием преодолеть себя и подойти к людям, рассказывает Троицкий. Никто из участников ни разу не испытал чувства голода или другую нужду. Это — российское поколение MTV, говорит Троицкий.

«Мы даем им опыт, который они нигде больше не приобретут». Не цинизм ли это? Снова подключается Роман Петренко: «Все реальные шоу циничны». Вопрос в том, как далеко заходишь. Наверное, через год «Голод» покажется совершенно невинным, если за ним последуют новые, более жесткие «форматы».

«Голод» — это всего лишь провокационное название, говорит Петренко и маленькими глотками пьет чай. Хотя бы эта часть маркетингового плана удалась. На самом деле здесь никому не приходится голодать. «Речь, скорее, идет о голоде к жизни», — бросает Троицкий.

По-видимому, он в достаточной мере есть не у всех участников. Недавно один кандидат начал разговаривать с камерами. Одну девушку забрал ее друг. Еще одна уже вылетела. На каждого участника существует нечто вроде психограммы.

На стенах офиса висят их фотографии с краткими подписями, например, приводятся слова Игоря: «Мы живем, чтобы красиво поесть и красиво заняться сексом». Яна всегда попадает в необычные ситуации и любит красную икру. На некоторых портретах желтая этикетка — «Выбыл».

«Нам нужны были различные характеры», — говорит Троицкий про критерии отбора. Однако некоторые вжились в телевизионную реальность и не хотят более демонстрировать те свои качества, которые они показали на пробных съемках.

Молодой человек, который уехал добровольно, считался потенциальным лидером и тем не менее замкнулся в себе. Все же реальная действительность и искусственная иногда отличаются друг от друга.

Роман Петренко поднимается со стула, этим вечером он возвращается в Москву. Наверное, командировочные расходы безумно высоки? Он делает отрицательный жест, это еще ничего не значит, день шоу обходится телеканалу в 60 тысяч долларов. Дмитрий Троицкий остается, он будет разговаривать с кандидатами.

Несколько дней спустя. Яна и другие кандидаты сидят на кухне вокруг большого стола. Двое из них сейчас находятся вне дома, в Берлине, и пытаются заработать деньги на продукты.

В телевизионной кухне тихо, нет ни музыки, на яркого света. Кандидаты в азиатской одежде, сегодня день Китая, говорит Яна и смеется. Обстановка несколько сюрреалистична: русские, одетые по-китайски, в Берлине в квартире, утыканной камерами. Беседа — это тоже часть шоу, когда-нибудь позже ее покажут в России.

Яна подпирает голову руками. «Я больше не замечаю камер», — говорит она. Яна стройна, у нее белокурые волосы, она много смеется. Анализ ее личности показал, что она «веселая и общительная». Она родом из Краснодара, год назад переехала в Москву. Там она поет в клубах и ресторанах. Она кладет голову на стол, ее движения странно замедленны. Скука затормаживает движения.

Другие неторопливо прогуливаются вокруг стола или просто сидят и слушают. Что они делают в помещении в течение дня? Яна приносит зеленую бутылку и показывает на сделанную на ней новогоднюю роспись. Еще они учат языки, говорит она. Скрасить нескончаемые часы приготовлением пищи они не могут. Еды мало. Она сейчас испытывает голод? «Нет», — говорит Яна.

Она открывает огромный холодильник, там стоят бутылочки с коричневатой жидкостью, кислой на вкус. Ежедневный минерально-витаминный коктейль для кандидатов. Другие продукты вроде овсяных хлопьев, картофеля или муки у них тоже имеются. «Мне здесь нравится», — говорит Яна. Что еще ей остается сказать?

По-азиатски, с голой спиной

Только первые девять дней, когда они еще не знали, где находятся, и после первой изысканной трапезы с икрой — больше нечего было есть, показались несколько утомительными. Что за причина, чтобы добровольно поселиться с чужими людьми в квартире, которая находится под видеонаблюдением, а питание нормируется?

Яна улыбается. Ее родители обрадовались, когда ее выбрали из 10 тысяч претендентов. Она никогда еще не бывала за границей, это настоящее приключение.

Настя, другая кандидатка, подвигается поближе, она блондинка, у нее короткая стрижка и азиатская одежда, оставляющая спину голой. Ей очень хочется знать, как люди там снаружи реагируют на них и шоу.

Здесь внутри они не имеют представления о волнении, которые вызвало их появление в Германии. «В России многие смотрят это», — уверена Настя. Для нее это тоже шанс обрести известность, стать, пусть ненадолго, звездой. Яна смущенно смеется. Да, это не так уже и плохо.

За славу они тоже должны бороться, выдвигая кандидатуры на вылет. «Мы хорошо понимаем друг друга», — говорит Яна. Но все не так просто. Молодой парень в желтой азиатской куртке во время беседы постоянно что-то моет и чистит — раковину, в которой моют посуду, стол. Другие отводят глаза.

Он нервничает. Снаружи все предполагают, что следующим вылетит он. Всегда выбираются два кандидата, которые летят в Москву. Там зрители решают, кто останется, а кто вернется в Берлин. «Это только игра», — говорит Яна.

В этот момент распахивается дверь, два кандидата возвращаются со своей прогулки в город. Они раздавали флаеры и кое-что на этом заработали. Они приносят пакеты, наполненные макаронами, мукой и даже пивом. «Yes», — радостно вскрикивает Яна. Они могли бы купить себе сникерсы и пельмени, товары дают в кредит. Однажды они почти сделали это, когда Яне исполнилось 24 года. Но в последний момент раздумали.

Много в Берлине Яна пока не увидела, три раза она выходила на нескольких часов в город. Один русский подарил им паштет, еще она спела народную песню и за это получила 40 центов. «Люди очень милые, — говорит Яна и добавляет. — Они соблюдают законы».

Настя вмешивается, в Берлине, говорит она, все дисциплинированны. «И в девять вечера улицы уже пусты», — отмечает Яна. Помнит ли она советские времена? «Да, я была пионеркой». Это звучит, будто она с этим ничего не может поделать. Сегодня лучше, говорит она, есть свобода слова, мнений и прочее.

Внезапно с потолка звучит электронный голос, пришла пора менять аккумуляторы в микрофонах кандидатов. Яна кладет голову на стол, Настя говорит, что с удовольствием осталась бы в Германии. Ей 21 год, она приехала из Саратова, где работает программистом.

Затем она тихо рассказывает, как иногда ей здесь тяжело без друзей и родственников. «И еще этот голод — не только на еду». Настя на секунду замолкает, но затем добавляет: «Хуже всего — это отсутствие секса». Что за фраза! Роман Петренко и Дмитрий Троицкий были в восторге.

Все пакеты с покупками распакованы. Кандидаты сидят за столом, и кажется, будто они не знают, что им делать дальше. Яна мечтает о пожизненной ренте в тысячу долларов. Она купила бы своим родителям дом, а себе — квартиру в Москве. Она действительно верит, что будет получать деньги до конца своих дней? «Да», — говорит она и смеется. А если снова кризис? Она об этом не думала. Как говорит Роман Петренко: «Никакое дело не обходится без риска».

Яна Зимон 18 ДЕКАБРЯ. Tagesspiegel.

InoPressa.ru