(«Ъ»). Первые летние вещи, как обычно, появятся еще до Нового года. Нас ждет очень нарядное, ироничное и свободное лето. Необходимость в выборе между концептом и гламуром окончательно отпала ввиду примирения сторон.

Меня пригласили на вечеринку. Вернее, на встречу Нового года. Тысяча девятьсот девяносто шестого. Я жила в Лондоне, и сам факт приглашения был чудесен, потому что моя тогдашняя лондонская жизнь была довольно одинокой и от избытка приглашений я не страдала. Напрягало только одно – хозяйка вечера, модная лондонская девушка, закончила свое вполне церемонное телефонное приглашение следующим образом: «Keep in mind that we are dressing up». То есть принарядись, пожалуйста. А то придешь в каких-нибудь особенно элегантных лохмотьях, нагоняя на присутствующих мысли о пользе благотворительности вообще и магазинов Армии спасения в частности.

       Вообще-то моя туземная приятельница была права – открыв шкаф, я обнаружила, что единственным предметом не черного и не грязно-серого цвета был голубой брючный костюм, кому-то растолстевшему не подошедший и потому мне доставшийся. Надев его за неимением лучшего, я отправилась на бал, ожидая увидеть там дам в декольте и оборках и заранее репетируя целый набор острот, которыми мне, конечно, придется комментировать свой скромный наряд.

       Чтобы не тянуть. Я оказалась на этом торжестве самой выряженной. Как отметил один из присутствующих лордов: «Darling, вокруг тебя можно танцевать прямо как вокруг елки». На этот случай острот у меня заготовлено не было.

В общем, я неправильно поняла британскую модницу. Но проблема была не в фрагментарности моего английского, а (что гораздо стыднее) в культурной неосведомленности. В непонимании того, как одевается (и в том числе наряжается) умная девушка.

       А умная девушка – она на то и считалась умной, чтобы наряд себе подобрать такой, который оттеняет достоинства не ее тела, а ее ума. И показывала она вовсе не стройные лодыжки и гибкую талию, а способность неординарно мыслить. Тогда, в середине 90-х, умная девушка в прямом смысле являлась носителем философии и, одеваясь, должна была, по меткому выражению одного знатока, в первую очередь показать, что у нее «вот такая голова». Ну уж а все остальное к этой голове, понятное дело, приложится. Или не приложится – в мире умных это не так уж и важно.

       В смысле стиля или, скажем так, манеры одеваться этот мир умных существовал вполне сепаратно. Сепаратно от других, которых (вполне условно, конечно) знатоки определяют как мир жен и мир любовниц. Мир качественных свитеров верблюжьего цвета и приятных фланелевых брюк и мир острых шпилек и кофточек, сквозь которые просвечивает лифчик.

       Для разных миров работали разные дизайнеры. И те и другие очень старались.

       Пересекались эти миры не так часто. И там и там – свои любимые кафе, спектакли и уж точно свои вечеринки. На том самом новогоднем празднике, к примеру, все девушки были умные – со швами наружу и асимметричными рукавами, только я, как дура, в голубеньком костюмчике. На этот Новый год они так выглядеть не будут. И не потому, что просто изменилась мода. Изменился, как представляется, сам подход к одеванию.

       Умным теперь приходится быть ординарно красивыми. А дамам из других лагерей – умерить декольте и одновременно смириться с тем, что женственная линия шелестящей вокруг идеальных бедер юбки отсылает к 50-м. То есть наводит на размышления и порождает ассоциации, а ведь они до недавнего времени были принадлежностью исключительно умниц.

       Итак: концепт дизайнера, выраженный третьим рукавом или чем-нибудь войлочным или, наоборот, облегающей прозрачностью, оттеснен на задний план концептом женщины, которая предметы, сделанные дизайнерами, надевает, сочетает между собой или отбрасывает в сторону. Умные, как мы убедились, в проигрыше не остались. И кокетливые в порядке – стали чуть менее голыми, но куда более романтичными.

       На нынешний Новый год моя лондонская знакомая меня не позовет – она застала пошутившего насчет рождественской елки лорда (он тогда считался ее бойфрендом) на месте преступления с другим лордом, очень расстроилась и почему-то отринула всю ту компанию в целом. Но я уверена – на ее нынешних вечеринках дела обстоят просто прекрасно. Все дамы в чем-нибудь хорошо сидящем и палевом, нежно шелестят юбки-баллоны, мелодично поцокивают аккуратные каблучки. А я смотрелась бы, как дура, в своем голубом брючном костюме.

ЕЛЕНА РУБИНШТЕЙН

Приложение к газете «Коммерсантъ» № 235 — СТИЛЬ от 16.12.2004

Приложение к газете "Коммерсантъ"