Юрий Гагарин. Из героев ХХ века, наверное, самый светлый, обнадеживающий человечество… Но искренний восторг перед смелостью Гагарина часто заслоняет другие грани его подвига. Степень риска первого полета была громадна, но… Нельзя ж сказать, что Юрий Алексеевич просто сыграл (и выиграл) в «русскую рулетку», допустим, с четырьмя патронами в барабане револьвера. Или даже – с пятью патронами: вероятность гибели корабля «Восток-1» иногда оценивали близко к 5/7.

Юрий Гагарин в торгпредстве СССР в Токио, 1962 год. Фото из книги И. Шумейко «Ближний Дальний. Предчувствие судьбы»

Отталкиваясь от этой оценки, я прошу задуматься, сопоставить: гибели кораблей 1К, до Гагарина, и… успешная их работа потом. Все «Востоки» и «Восходы» благополучно вернулись. Характерен полет 15 мая 1960 года первого 1К, беспилотного, разумеется (оговорка необходима с учетом килотонн продукции нынешних «космопопсовиков», запустивших в космос уже целый полк «смертников», «до Гагарина»). Из-за сбоя датчика инфракрасной вертикали вместо тормозного импульса прошел разгонный. Корабль перешел на орбиту с апогеем 690 км и вернулся к Земле (сгорев в атмосфере) лишь 15 октября 1965-го – когда прошла уже целая пятилетка пилотируемой космонавтики! Но Королев, передают, был почти счастлив: все же – первый в истории маневр на орбите!

Ведь тогда практически не было телеметрии, и реальная работа/неработа большинства систем впервые стала известна благодаря наблюдению и управлению ими первым человеком на борту. Вот он, настоящий научный подвиг, прорыв в истории человечества. Строго формулируя, можно сказать, что «108 минут полета Гагарина стали периодом, когда скорость роста (ускорение) научных, технологических знаний человечества была в ХХ веке максимальной».

В полете он и реализовал «телеметрию», докладывая по КВ-и УКВ-каналам, записывая на магнитофон поведение систем корабля. Типичные фрагменты: «Разделение с носителем в 9 час. 18 мин. 07 сек. Включился «Спуск-1». Подвижный индекс ПКРС (прибор контроля режима спуска) движется ко второму положению. Все окошки ПКРС горят… давление единица, влажность 65, температура 20. Давление в ручной системе 155, в первой автоматической 155, во второй 157. В баллоне ТДУ – 320 атмосфер. Чувство невесомости переносится хорошо…»

Самообладание не изменило ему, и когда на борту стало весьма НЕхорошо, пошли нештатные ситуации, в том числе с клапаном дыхания, когда первый космонавт был на грани гибели. Эти его донесения плюс подробнейший отчет на Земле, последующие беседы на Государственной комиссии и обеспечили искомую «обратную связь». Можно сказать: превратили «русскую рулетку» – в нормальную, хотя и все равно опаснейшую отрасль техники.

Об авторе: Игорь Николаевич Шумейко – историк, писатель.

Подробнее: Независимая газета