Москве открылся российский национальный конгресс «Человек и лекарство». Накануне эксклюзивное интервью «РГ» дал «главный контролер» по качеству лекарственных средств — руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития, член-корреспондент РАМН Рамил Хабриев.

— Рамил Усманович, рынок лекарств — одна из самых болевых точек нашего здравоохранения. Вас устраивает то, что на нем происходит?

— Однозначно, нет. В последние годы здесь было создано очень много механизмов «выкачивания денег» — вначале с производителя и дистрибьютора, за что следом расплачивался и потребитель. И мы должны убрать все, мешающее развитию нормальных рыночных отношений. Это задача не одного дня, но мы ее будем решать и решим обязательно.

— Но, насколько я знаю, контроль за лекарствами хотя и очень важная, однако не единственная задача вашей службы?

— Служба надзора создана прежде всего для защиты интересов населения от некачественной медицинской помощи. Здесь два основных блока вопросов: качество оказания медицинской и медико-социальной помощи, и сфера обращения лекарств, медицинской техники, протезно-ортопедических изделий и средств реабилитации — их производство, регистрация и реализация.

— Но ведь и прежний Минздрав декларировал подобную ответственность?

— В том-то и дело, что министерство «поделилось» с нами частью несвойственных ему задач. Смотрите, как было прежде. Минздрав, активный участник практически всего рынка медицинской помощи, был наделен громадными полномочиями. Он разрабатывал условия, которых должны были придерживаться производители и потребители услуг. Он же следил за их соблюдением. То есть речь шла о собственном контроле за собственной же работой.

Еще десять лет назад, когда я только пришел работать в Минздрав РФ и занялся организацией службы контроля качества лекарств, был поставлен вопрос об отделении ее от управлений, занимающихся производством и закупками лекарственных средств. Потому что нельзя контролировать самого себя, ни к чему хорошему это не приведет. Но вы же помните, чем все тогда закончилось.

— Да, вас обвинили в «сепаратизме», попытках отделиться от Минздрава и т.п. А что изменилось сейчас?

— Сейчас есть Министерство здравоохранения и социального развития, которое разрабатывает правила, требования, порядок оказания помощи и использования медицинской продукции. И есть федеральная служба, призванная проверять, как это все будет осуществляться.

— На рост цен в аптеках повлияла посерийная сертификация лекарственных средств, введенная в декабре 2002 года. Она дала что-нибудь?

— Это, на мой взгляд, яркий пример того, что не надо было делать. Главной целью сертификации провозглашалась забота о качестве лекарств. На деле же количество забракованной продукции в 2003 году по сравнению с предыдущим сократилось вдвое. Думаете, резко улучшилось качество препаратов или условия их производства? Нет. Потому что за сертификацию стали просто платить деньги, покупая разрешение на поставки препаратов. Приобрести «липовые» бумаги оказалось дешевле, чем заниматься качеством.

Должен сказать, что вопросы, связанные с регулированием обращения лекарств, медицинской техники, протезно-ортопедических изделий, у нас более или менее отлажены. Нам надо лишь снять искусственно насаждаемые барьеры, ту же посерийную сертификацию. Государство не может отслеживать каждую аптеку или аптечный пункт, поэтому пусть и фармбизнес отвечает за себя. Мы встретимся с представителями общественных организаций, работающих в нем, обсудим эти вопросы. Уверен, у нас найдется много точек взаимодействия.

— Ваше отношение к безудержной рекламе лекарственных средств, которая захлестнула СМИ и, по мнению многих врачей, приобрела масштабы национальной катастрофы?

— Реклама — головная боль Минздрава. Это одна из самых неотрегулированных в законодательстве областей. Есть ли возможности для улучшения ситуации? Безусловно. Могу пока лишь сказать, что мы будем активно отслеживать рекламный процесс и контролировать его, наладим сотрудничество с другими федеральными органами, функционально отвечающими за это направление, для выработки совместных решений. Мириться с происходящим больше нельзя.

— А как вы намерены проверять качество медицинской помощи в лечебных учреждениях, на основании каких правил или нормативных актов?

— Это будет самой сложной частью нашей работы. Здесь, как ни странно, все придется начинать с нуля. Контроль за медучреждениями всегда сводился к рутинной финансовой ревизии: сколько получили средств, на что расходовали. Но ничего, связанного с оказанием помощи, с качеством лечения, никогда не было. Потому что государство не объявляло, какие конкретные обязательства несет перед населением. Вы, например, знаете, какую именно помощь можете получить в своей поликлинике бесплатно?

— Нет.

— И я не знаю. Поэтому сегодня надо совершенно четко сказать нашим согражданам: вот объем бесплатной медицинской помощи, который вам обязаны предоставить в больницах и поликлиниках. За то, что сверх этого, надо платить. А то пациент вынужден сегодня нести с собой в больницу и постельные принадлежности, и лекарства, и перевязочные материалы, совершенно не представляя, должен он это делать или нет.

Вот почему Министерство здравоохранения и социального развития прежде всего хочет определиться с этими гарантиями. Исходя из них мы и станем проверять, как соблюдаются обязательства государства перед больными.

— Вы можете сказать, какая бесплатная медицинская помощь будет «зафиксирована» в документе? Не получится ли так, что гарантии окажутся сильно ограниченными?

— Такой документ еще предстоит разработать. Но мы прямо скажем людям, на что они могут рассчитывать. До сих пор в оказании бесплатной медицинской помощи очень многое происходило от лукавого. Например, тот, кто имеет сегодня возможность заплатить, отдает деньги не лечебному учреждению, а лично в карман врачу, медсестре или лаборанту. Но ведь они фактически используют те ресурсы, которые должны были пойти на лечение неимущих пациентов, продавая бесплатные медикаменты или время работы на томографе. Государство же, по сути, покрывало тех, кто наживается. Наведение порядка в сфере платных услуг поможет здравоохранению в целом, даст ему дополнительные средства.

— По какому телефону пациенты смогут сообщать в службу надзора о своих претензиях к работе врачей, медсестер, провизоров и т.д.?

— Государство, создавая нашу службу, как раз и рассчитывало на то, что она станет связующим мостиком между ним и населением. Мы готовы к диалогу с гражданами. Как только закончится период формирования, обязательно сообщим через «РГ» все свои адреса и телефоны.

— Как станут складываться взаимоотношения федеральной службы и профильного министерства?

— Мы подконтрольны ему, и министерство координирует нашу работу. Но каждый займется своим делом — для того и проводится реформа.

«Российская газета»

Рафаэль Марданов

22 апреля 2004

«Российская газета»