«Существует генетическая программа самоубийства клеток, старость — это болезнь, ее нужно лечить, как инфаркт и рак», — считает академик РАН, член президиума Европейской Академии, директор института физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского, профессор Владимир Петрович Скулачев.

«Я не уверен, что мои идеи приблизили человечество к бессмертию. Более того, даже если они верны, то речь идет не об истинном бессмертии, а об отмене старения. Истинное бессмертие предполагало бы восстановление нормального организма после любой катастрофы. В то время, как отмена старости, если бы это удалось сделать, просто продлила жизнь человеку. В результате люди умирали от несчастных случаев или по собственной воли, путем самоубийства. Общепринятая точка зрения состоит в том, что старение человека неизбежно так же, как старение любого сложного механизма. При этом как-то забывают, что живой организм, в отличие от мертвого механизма, располагает чрезвычайно совершенными системами починки возникающих повреждений. И ниоткуда не следует, что нам отведен срок, допустим, 100 лет и эти системы починки повреждения не могли бы обеспечить нам сотни лет жизни. Я повторяю, что я не уверен в справедливости своей гипотезы, но если она действительно справедлива, то она обещает радикальное увеличение продолжительности полноценной молодой жизни, а не продление старости.

Суть моей концепции возвращает нас к мысли великого немецкого биолога Августа Вейсмана, высказанной в 1881 году, что смерть от старости и само старение живых организмов суть изобретения биологической эволюции, ускоряющие эту эволюцию. Есть простенький пример. Допустим, имеются лиса и два зайца. Зайцы бегают быстрее лисы, пока они молоды. И в юном возрасте каждый заяц, как умный, так и глупый, легко убежит от лисы. С возрастом все мы, в том числе и зайцы, бегаем все медленнее. И наступает момент, когда только умный заяц, сообразивший, увидев лису, что надо спасаться бегством, удерет и наплодит новых, умных зайчат. А глупого зайца лиса просто съест и он не даст потомства. Таким образом окажется, что старение способствует поумнению заячьего рода. Если дело обстоит действительно так, то можем допустить, что в живом организме имеется специальная записанная в генах программа старения, способствующая ускорению совершенствования биологических видов. Но раз есть программа, то ее можно сломать и тем самым отменить старение. На это могут возразить, что применительно к человеку, мы тем самым замедлим его эволюцию. Это действительно так. Но я абсолютно уверен, что человечество, столкнувшись с дилеммой: резко продлить молодость или оставить все как есть с целью сохранения природных темпов эволюции человека, выберет первую возможность. Человечество давно уже не полагается на черепаший темп в своей эволюции. Когда мы решили взлететь — мы изобрели самолет, вместо того, чтобы ждать миллионы лет, пока у нас за спиной отрастут крылья. Я хочу вновь подчеркнуть, что я не уверен в справедливости свой гипотезы, но в чем я убежден, так это в том, что кто-то должен пройти по этому пути. Есть прекрасная русская пословица: «Ломать- не строить». Гораздо легче сломать программу старения, чем каждый раз чинить поломки, возникающие в нашем теле с возрастом.

Существует точка зрения общепринятая не только среди ученых-геронтологов, но и среди людей вообще, что жизнь и смерть несовместимые антиподы, что все сущее смертно, а попытки радикального продления жизни людей путем отмены программы старения суть поиска вечного двигателя. Однако ниоткуда не следует, что такая парадигма справедлива. Более того, есть прекрасные примеры бессмертных живых существ в том смысле, что им неведомо старение. Таков огромный мир бактерий. Бактерии делятся, размножаясь вегетативным образом, до тех пор, пока есть питательная среда. Они не стареют. Есть поразительные примеры отмены старения у более высоко организованных существ. Например, гриб подоспора утрачивает способность к старению, если нарушается функция внутриклеточных органелл — митохондрий. Обычно срок жизни подоспоры около 20 дней. В то же время подоспора с нарушенными митохондриями живет годами без всяких признаков старения. Другой пример: бамбук размножается вегетативно 15-20 лет и не стареет. Затем внезапно переходит на половое размножение и после созревания семян стареет за считанные дни и умирает, дав место семенам, чтобы прорасти. Самка осьминога откладывает яйца, ухаживает за ними, пока не выведутся маленькие осьминоги. В этот момент осьминожиха теряет аппетит и, спустя несколько дней, умирает от голода. Потери аппетита не происходит, если удалить так называемую оптическую железу. В этом случае осьминожиха находит себе нового самца и размножается еще раз. Я мог бы продолжать эти примеры, которые показывают, что по крайней мере у некоторых живых существ смерть есть результат включения определенной программы, записанной в генах. Вопрос лишь в том, присуще ли такая же программа человеку. Этим и следует заниматься, если мы хотим радикально продлить жизнь людей, отменив предполагаемую программу. К гипотезе о том, что старение есть программа, я пришел, исследуя судьбу кислорода в нашем организме. Всю жизнь я исследовал энергетический аспект этой проблемы. Известно, что кислород сжигает питательные вещества в нашем организме, обеспечивая тем самым получение энергии, необходимой для жизнедеятельности. При этом кислород, как правило превращается в молекулу воды, что означает его четырехэлектронное восстановление с последующим присоединением четырех протонов. Это сложная реакция катализируется специальными белками-ферментами, заключенными в митохондрии. Однако иногда происходит гораздо более простой процесс одноэлектронного восстановления кислорода в супероксид. Долгое время считалось, что это неизбежная расплата за кислородную энергетику, а именно, что организму не удается полностью исключить более простую реакцию. Тем не менее оказалось, что есть специальные белки-ферменты, которые катализируют в нашем организме образование супероксидов. На первый взгляд, это очень неожиданно, поскольку супероксид ядовит сам по себе и является предшественником еще более ядовитых продуктов, например, радикала гидроксила. В некоторых случаях ядовитые продукты такого типа образуются снаружи клетки и служат ее оружием в борьбе с патогенными бактериями. Однако описаны и другие случаи, когда яд возникает внутри клетки и убивает ее. Именно так организована запрограммированная смерть клетки, так называемый апоптоз. По тому же принципу устроено самоубийство митохондрии (митоптоз), а также коллективное самоубийство групп клеток и самоуничтожение органов в процессе эмбрионального развития (органоптоз). Вопрос лишь в том, существует ли такого рода явление на уровне целого организма, то есть биохимическое самоубийство организма. Я назвал это предполагаемое явление фенопрозом. В настоящее время мы исследуем все перечисленные типы самоликвидации живых систем, завязанные на продукцию ядовитых форм кислорода. Мы полагаем, что прервав этот процесс, то есть образование супероксида, можно было бы отменить или хотя бы заменить программу старения. Есть основания полагать, что главным источником супероксида при старении служат митохондрии. Вот почему наш главный интерес сегодня — это прервать образование ядовитых форм кислорода этими органеллами». И.С.

ОАО"Редакция газеты "Известия": Inauka.ru