За сценой спорткомплекса “Олимпийский”, где проходили съемки ежегодной “Песни года”, было шумно, душно, взбалмошно и путано, как в лабиринте, куда еще не протянули нити Ариадны. “Раздеваем только по билетам!” — кричали гардеробщики, обращаясь к желающим скинуть лишний вес с плеч. Пробегавшие мимо звезды нервно вздрагивали — пугались от мысли, что перепутали служебный вход и завалились в центральный. Причем зайцами, без билета.

Словом, все смешалось в доме Облонских, вернее, в хозяйстве Пугачевой, уже традиционно ведущей “Песни года”. “Эх, Алла, — ворчали гардеробщики, у которых не хватало рук, вешалок, крючков и нервов, — предлагали же ей Кремль! Нет, “Олимпийский” выбрала, за наживой погналась…”

    Непосредственно в отдельно взятом коридоре, охраняемом отдельно взятым охранником, куда выходили двери гримуборных, царил не менее суматошный кавардак. Отдельной гримуборной не досталось никому, даже хозяйке вечера. АБП разделила комнату для переодевания по-родственному — с дочкой Кристиной. В конце вечера туда пристроился и экс-супруг Киркоров. Отвыкшие от совместного проживания в коммунальных квартирах звезды то уносили ключи, не заботясь о соседях, то оставляли вещи где попало, а потом долго разыскивали их по чужим пакетам. “Милый, солнышко! — вылетали из гримерки Алсу и разносились по коридору ошметки телефонного разговора. — Ты мне вечером купи. Пачек десять купи!” Что купи, осталось загадкой.

    Оставив трехмесячную дочурку Сафину на руках бабушки в Америке, Алсу приехала в “Олимпийский” с мужем Яном, чем, само собой, вызвала среди папарацци немалый ажиотаж. Улыбнувшись и с удовольствием поведав новости о малышке, певица отправилась к себе в гримерку. Потом спела положенное и была такова.

    Тем временем съемки со смешной задержкой в полчаса таки начались. “Дайте фанеру, — доносился голос Аллы Борисовны, — не фанеру минус, а фанеру плюс”. Слово это из уст Примадонны коробило слух.

    В очередной раз не повезло на сцене “Олимпийского” Кристине Орбакайте. Еще не успели все забыть досадную историю с заевшей фонограммой Кристины на “МУЗ-ТВ”, как на этот раз ей поставили музыку с голосом Валерия Меладзе. Слава богу, у Кристины отличное чувство юмора.

    Пока Борисовна надрывалась на сцене, за ее пределами торговля напитками шла бойко. И вскоре все стали навеселе, к середине вечера плавно перешли к радостному буйству, а в финале — к столь же мрачному отупению.

    Красную ленточку к заветному бару первыми перерезали “t.A.T.u.”. Сестрички-“татушки” отличились не совсем трезвым рассудком в этот вечер. Пальцев на руке не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз молодая мамаша Юля Волкова подбегала к барной стойке за очередной порцией водки. Компания подобралась разудалая — английские музыканты группы “t.A.T.u.”, знающие по-русски лишь пару нецензурных слов, депутат Госдумы Алексей Митрофанов, знающий их куда больше, и еще несколько давних друзей Юли и Лены. Закусывая на бегу лишь легким салатиком и периодически выкрикивая что-то ругательное, Волкова пила горькую один стакан за другим. Катина тоже времени даром не теряла — обнималась с одним из музыкантов. В таком вот веселом расположении духа девушки и отправились на сцену — поздравлять народ с Новым годом.

    Пока одни оттягивались за сценой, другие пахали. Ну, честно говоря, не столько уж пахали, сколько стояли на подмостках, как на помосте, свесив голову. В качестве живой декорации за кулисы пригнали лошадь, запряженную в сани. В эти самые сани по очереди падали звезды и звездульки. Организаторы совали им в руки один и тот же бокал с шампанским, а папарацци открывали по ним пулеметную очередь из фотовспышек. “Лучше бы я пахала!” — было написано на морде лошади, когда очередной фотограф, перегибаясь через оглобли, пинал ее в бок то локтем, то аппаратурой. В итоге бедное животное… вырвало! Причем под отчаянный свинячий визг. “Никак кто-то из звезд щиплет свинячью задницу”, — озабоченно вздрогнули организаторы. Таки да! Поросенка, заливаясь радостным детским смехом, щекотал Коля Басков.

    — Вот вам еще ребеночек, а еще вот девочку возьмите! — в руки к неосторожно открывшему аттракцион щедрости Валерию Леонтьеву падали желающие с ним сфотографироваться — в основном мамы с детьми. Очередь дралась, как в советские времена за мохеровые импортные кофточки. В итоге Леонтьев добрался до спасительного охраняемого коридора последним из звезд, а за ним все бежали женщины и дети, которых безуспешно пытались отловить их мужья и отцы.

    — Валерочка! — раздался счастливый вопль, и из темноты, казалось бы, уже безопасного пространства на шею вечному Казанове внезапно кинулась маленькая, худенькая женщина. Леонтьев, обхватив ее двумя руками, закружил вокруг себя.

    — Валерочка! Радость ты моя! Сфотографируйся со мной! — заголосила домработница Пугачевой Люся (это была именно она). — Я Алле похвалюсь, перед Филей похвастаю, родственникам в провинцию фото пошлю, — и от этих искренних криков стало ясно, что не менее легендарной, чем сама Примадонна, женщине не хватает даже не звездного, а обычного человеческого внимания. Леонтьев тут же прижал ее к себе крепким мужским объятием.

    Ну, конечно, с особым трепетом все ждали дуэта Киркорова и Пугачевой, которых в очередной раз уже успела заново поженить желтая пресса. Настроение у “жениха” было преотличное — несколько часов назад он получил звание народного артиста Ингушетии. Нацепив желтый пиджак, вооружившись улыбкой и букетом любимых Аллочкой желтых хризантем, он отправился на сцену “Олимпийского”. Дуэт удался, публика пустила слезу, глядя на вновь воссоединившуюся парочку. Филипп опустился на одно колено и протянул “невесте” букет. Однако хеппи-енда у этой истории в очередной раз не вышло. “Мы с тобой не пара!” — ответила Алла Борисовна коленопреклоненному Филиппу Бедросовичу, взяла из его рук букет и кинула его через плечо прямо на пол сцены…

    Сергей Челобанов топил весь вечер горе в коньяке. Бывший пугачевский фаворит пришел на “Песню” в спортивном костюме. Хмуро перебросился парой фраз со знакомыми и направился в буфет. Отсюда он не выходил до самого окончания концерта. Как декорации менялись только гости за его столом. Когда наконец гости начали разъезжаться по домам, Челобанов решил последовать их же примеру. Однако после длительных возлияний он с трудом передвигался. На нелегком пути Челобанова от буфета к гардеробу ему встретилась еще одна любимица Аллы Борисовны — Любаша. Попытка обнять ее для Сергея чуть не закончилась падением. Буркнув что-то нерасторопным гардеробщицам, он отправился наконец на улицу.

    Песня кончилась. Осталась, то бишь ушла вместе с человеком, то бишь со зрителем. Вымотанная Пугачева своей шайкой-лейкой в компании организаторов, а также Киркорова и подтянувшегося попозже Игоря Николаева расслаблялась в дальней комнате гримуборной.

    — Пьют? — спросило не допущенное внутрь окружение у Люси, которая все пыталась заглянуть внутрь, но тут же вылетала в коридор как пробка…

    — Ну, какой там пьют… — отвела глаза верная Аллина, а теперь уже и Филина прислуга, — кому там пить то? Алла не пьет, Филя не пьет…

    — О, Люся! А ты никак уже шампанского хлебнула, — брезгливо-снисходительно заметила охрана Пугачевой.

    — Коньячка! — потупила глаза старенькая, верная спутница Примадонны.

    А Пугачева, как донесла разведка, сидела в комнате бледная, уставшая (как-никак с одиннадцати утра на ногах) и все повторяла: ну вот и кончилось все, ну вот и слава богу!

Московский Комсомолец

от 11.12.2006

Татьяна ФЕДОТКИНА, Ирина ЛЫЩИЦКАЯ.

Московский Комсомолец